Св. Иоанн Дамаскин

Точное изложение православной веры.

О том, что Божество непостижимо и что не должно с излишним любопытством доискиваться того, что не предано нам святыми пророками, апостолами и евангелистами

Бога никтоже виде николиже. Единородный Сын, сый в лоне Отчи, той исповеда

(Ин. 1, 18). Итак, Божество неизреченно и непостижимо; ибо

никтоже знает Отца, токмо Сын, ни Сына, токмо Отец

(Мф. 11, 27). Также и Дух Святый ведает Божие, подобно тому как дух человеческий знает то, что в человеке (1 Кор. 2, 11). Кроме же Самого первого и блаженного Существа, никто никогда не познал Бога, разве только тот, кому Он сам открыл, - никто не только из людей, но даже и из премирных Сил, из самих, говорю, Херувимов и Серафимов.

Однако Бог не оставил нас в совершенном неведении; ибо познание о том, что Бог есть, Он Сам насадил в природе каждого. И само создание мира, его сохранение и управление возвещают величие Божества (Прем. 13, 5). Сверх того, Бог, сперва чрез закон и пророков, потом через Единородного Сына Своего, Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа сообщил нам познание о Себе, какое мы можем вместить. Поэтому все, что предали нам закон и пророки, апостолы и евангелисты, мы принимаем, познаем и почитаем ; а выше того ничего не испытываем. Ибо если Бог благ, то Он и податель всякого блага, и непричастен ни зависти, ни другой какой страсти , ибо зависть не сродна естеству Божию как бесстрастному и единому благому. А поэтому Он как всеведущий и промышляющий о благе каждого то, что нам потребно знать, открыл нам, а чего не можем понести, о том умолчал. Этим мы и должны быть довольны, в этом пребывать и не преступать пределов вечных (Притч. 22, 28) и предания Божия.

О том, что можно выражать словами и чего нельзя, что можно познавать и что превосходит познание

Кто хочет говорить или слушать о Боге, тот должен знать, что не все, касательно Божества и Его Домостроительства, невыразимо, но и не все удобовыразимо, не все непознаваемо, но и не все познаваемо; ибо иное значит познаваемое, а иное - выражаемое словом, так как иное дело говорить, а другое - знать. Таким образом, многое из того, что мы неясно познаем о Боге, не может быть выражено во всем совершенстве; но как нам свойственно, так мы и бываем принуждены говорить о том, что выше нас, так, говоря о Боге, мы [приписываем Ему] сон, гнев, беспечность, руки, ноги, и тому подобное .

Что Бог безначален, бесконечен, вечен, присносущен, несоздан, неизменяем, непреложен, прост, несложен, бестелесен, невидим, неосязаем, неограничен, беспределен, неведом, непостижим, благ, праведен, всемогущ, вседержитель, всевидец, всепромыслитель, всевладыка и судья, - это мы и знаем, и исповедуем, равно как и то, что Бог есть един, т. е. одно Существо; что Он познается и есть в трех ипостасях (лицах), т. е. в Отце и Сыне и Святом Духе; что Отец, и Сын, и Дух Святый суть едино по всему, кроме нерождения, рождения и исхождения; что Единородный Сын, и Слово Божие, и Бог, по благоутробию Своему, ради нашего спасения, по благоволению Отца и содействием Святаго Духа, безсеменно зачавшись, нетленно родился от Святой Девы и Богородицы Марии через Духа Святаго и соделался из Нее совершенным Человеком; и что Он вместе есть и Бог совершенный, и Человек совершенный, из двух естеств, Божества и человечества, и (познается) из обоих естеств, одаренных умом и волею, деятельных и самовластных, кратко сказать, совершенных по определению и понятию каждого, т. е. Божества и человечества, но в одной сложной ипостаси. Что Он, сверх того, и алкал, и жаждал, и утруждался, и распялся, и действительно приял смерть и погребение, и воскрес тридневен, и взошел на небеса, откуда к нам приходил и опять придет, - об этом свидетельствует и Божественное Писание, и весь собор Святых.

Что же есть существо Божие, или как Он есть во всем, или каким образом Единородный Сын и Бог, уничижив Себя, соделался человеком из девственных кровей, т. е. иным сверхъестественным законом, или, как Он ходил по водам немокрыми ногами, - того мы не знаем и изречь не можем. Итак, мы не можем ни сказать чего-либо о Боге, ни даже подумать, кроме того, что самим Богом нам изречено, сказано или открыто в Божественных Писаниях Ветхого и Нового Завета .

Доказательство, что Бог есть

Что Бог есть, в этом не сомневаются те, которые принимают Священное Писание, то есть Ветхий и Новый Завет, равно как и многие из эллинов; ибо, как мы уже сказали, знание, что Бог есть, нам от природы всеяно. Но злоба лукавого так возобладала естеством человеческим и некоторых повергла в такую ужасную и худшую всех зол бездну погибели, что стали говорить, будто нет Бога. Их безумие обличая, тайнозритель Давид сказал:

рече безумен в сердце своем: несть Бог

(Пс. 13, 1). Поэтому-то ученики и апостолы Господа нашего, умудренные Всесвятым Духом, и Его силою и благодатью производившие божественные знамения, сетью чудес своих извлекли таких людей из глубины неведения к свету Богопознания. Подобным образом и преемники их благодати и сана, пастыри и учители, прияв просвещающую благодать Духа, и силою чудес, и словом благодати просвещали омраченных и обращали заблуждающихся. А мы, не получив ни дара чудес, ни дара учительства - ибо, пристрастившись к чувственным удовольствиям, оказались недостойными этого - призвав в помощь Отца и Сына и Святаго Духа, скажем теперь об этом предмете нечто хотя немногое из того, что преподали нам пророки благодати .

Все существа или сотворены, или не сотворены. Если сотворены, то, без сомнения, и изменяемы; ибо чего бытие началось переменою, то необходимо и будет подлежать перемене, или истлевая, или изменяясь по произволу. Если же несотворены, то по самой последовательности умозаключения, конечно, и неизменяемы; ибо чего бытие противоположно, того и образ бытия противоположен, то есть его свойства. Кто же не согласится, что все существа, не только подлежащие нашему чувству, но и ангелы, изменяются, переиначиваются и многообразно преображаются; так, напр., существа мысленные, то есть ангелы, души и духи, по воле своей больше или меньше преуспевав в добре и удаляясь от добра, а прочие существа, изменяясь и по своему рождению, и по исчезновению, и по увеличению и умалению, по изменению свойств и по движению местному? А что изменяется, то, конечно, и сотворено, а что сотворено, то, без сомнения, сотворено кем-нибудь. Творец же должен быть существо несотворенное: ибо если бы и он был сотворен, то, конечно, кем-нибудь, и так далее, пока не дойдем до чего-нибудь несотворенного. Поэтому Творец, будучи несотворен, без сомнения, есть и неизменяем: а кто же это другой, как не Бог?

[Бог - Существо] несозданное, безначальное, бессмертное и беспредельное, и вечное, невещественное, благое, обладающее творческою силою, праведное, освещающее, неизменное, бесстрастное, неописуемое, необъемлемое, неограниченное, неопределяемое, невидимое, недоступное для ума, [ни в чем] не нуждающееся, самодержавное и независимое, вседер- жительное, жизнеподательное, всесильное, бесконечно могущественное, освящающее и подающее, обнимающее и содержащее все вместе и обо всем промышляющее.

Все это и подобное Божественная природа имеет по естеству, не получив ниоткуда, но сама раздавая всякое благо своим собственным творениям, соответственно силе, в какой каждое в отдельности может принимать.

Есть и пребывание, и нахождение Ипостасей - Одной в Другой; ибо Они неразлучны и неудалимы Одна от Другой, имея взаимное проникновение неслиянным; не так, чтобы Они смешивались или сливались, но так, что Они тесно соединяются между Собою; ибо Сын находится в Отце и Духе; и Дух - в Отце и Сыне; и Отец - в Сыне и Духе, хотя не происходит никакого уничтожения [отдельных Лиц], или смешения, или слияния. Есть и единство, и тождество движения, ибо одно - устремление и одно - движение трех Ипостасей, чего именно усмотреть в созданной природе невозможно.

Москва: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. - 592 с.

ISBN 978-5-7533-0607-4

Преподобный Иоанн Домаскин - Точное изложение православной веры - Духовная сокровищница - Содержание

Предисловие переводчика

КНИГА ПЕРВАЯ

• ГЛАВА I О том, что Божество непостижимо и что не должно делать исследований и обнаруживать любопытство относительно того, что не передано нам святыми пророками, апостолами и евангелистами
• ГЛАВА II О том, что может быть выражено речью и что не может, и о том, что можно узнать и чего нельзя
• ГЛАВА III Доказательство того, что Бог Существует
• ГЛАВА IV О том, что есть Бог? О том, что Божество - непостижимо
• ГЛАВА V Доказательство того, что Бог - один, а не много богов
• ГЛАВА VI О Слове и Сыне Божием, доказательство, заимствованное из разума
• ГЛАВА VII О Святом Духе, доказательство, заимствованное из разума
• ГЛАВА VIII О Святой Троице. О различии трех Ипостасей; и о деле, и разуме, и мысли
• ГЛАВА IX О том, что говорится о Боге
• ГЛАВА X О Божественном соединении и разделении
• ГЛАВА XI О том, что говорится о Боге телесным образом
• ГЛАВА XII О том же. Еще о Божественных именах, подробнее
• ГЛАВА XIII О месте Божием и о том, что одно только Божество неописуемо. О месте Ангела и души и о неописуемом
• Свод [сказанного] о Боге: и Отце и Сыне и Святом Духе. И о Слове и Духе.
• ГЛАВА XIV Свойства Божественной природы

КНИГА ВТОРАЯ

• ГЛАВА I (15) О веке
• ГЛАВА II (16) О творении
• ГЛАВА III (17) Об Ангелах
• ГЛАВА IV (18) О диаволе и демонах
• ГЛАВА V (19) О видимом творении
• ГЛАВА VI (20) О небе
• ГЛАВА VII (21) О свете, огне, светилах, как солнце, так луне, так и звездах
• ГЛАВА VIII (22) О воздухе и ветрах
• ГЛАВА IX (23) О водах. О морях
• ГЛАВА X (24) О земле и о том, что из нее рождается
• ГЛАВА XI (25) О рае
• ГЛАВА XII (26) О человеке.
• ГЛАВА XIII (27) Об удовольствиях
• ГЛАВА XIV (28) О печали
• ГЛАВА XV (29) О страхе
• ГЛАВА XVI (30) О гневе
• ГЛАВА XVII (31) О способности воображения
• ГЛАВА XVIII (32) О чувстве
• ГЛАВА XIX (33) О мыслительной способности
• ГЛАВА XX (34) О способности помнить
• ГЛАВА XXI (35) О внутреннем слове и произносимом
• ГЛАВА XXII (36) О страсти и деятельности (энергии)
• ГЛАВА XXIII (37) Об энергии [действии или деятельности]
• ГЛАВА XXIV (38) О добровольном и невольном
• ГЛАВА XXV (39) О том, что находится в нашей власти, то есть о свободном решении
• ГЛАВА XXVI (40) О том, что случается
• ГЛАВА XXVII (41) О том, по какой причине мы произошли со свободной волей
• ГЛАВА XXVIII (42) О том, что не находится в нашей власти.
• ГЛАВА XXIX (43) О Промысле
• ГЛАВА XXX (44) О предвидении и предопределении

КНИГА ТРЕТЬЯ

• ГЛАВА I (45) О Божественном домостроительстве и о попечении в отношении к нам, и о нашем спасении
• ГЛАВА II (46) Об образе зачатия Слова и о Божественном Его воплощении
• ГЛАВА III (47) О двух естествах, против монофизитов
• ГЛАВА IV (48) Об образе взаимного общения свойств
• ГЛАВА V (49) О числе естеств
• ГЛАВА VI (50) О том, что все Божеское естество в Одной из Своих Ипостасей соединено со всем человеческим естеством, а не часть с частью
• ГЛАВА VII (51) О единой Бога Слова сложной Ипостаси
• ГЛАВА VIII (52) К тем, которые выведывают: возводятся ли естества Господа под непрерывное количество, или под разделенное
• К тем, которые спрашивают: под непрерывное ли количество возводятся два естества, или под разделенное
• ГЛАВА IX (53) Ответ на то: нет ли естества, лишенного ипостаси
• ГЛАВА X (54) О Трисвятой песни
• ГЛАВА XI (55) Об естестве, которое созерцается в роде и в неделимом, и о различии как соединения, так и воплощения; йотом, каким образом должно понимать [выражение]: «Единое естество Бога Слова - воплощенное»
• ГЛАВА XII (56) О том, что Святая Дева - Богородица; против несториан
• ГЛАВА XIII (57) О свойствах двух естеств
• ГЛАВА XIV (58) О [двух] волях и свободах Господа нашего Иисуса Христа
• ГЛАВА XV (59) О действованиях, которые имеют место в Господе нашем Иисусе Христе
• ГЛАВА XVI (6о) Против тех, которые говорят, что если человек - из двух естеств и с двумя действованиями, то необходимо говорить, что во Христе было три естества и столько же действований
• ГЛАВА XVII (61) О том, что естество плоти Господа и воля обожествлены
• ГЛАВА XVIII (62) Еще о [двух] волях, и свободах, и умах, и знаниях, и мудростях
• ГЛАВА XIX (63) О богомужном действовании
• ГЛАВА XX (64) Об естественных и беспорочных страстях
• ГЛАВА XXI (65) О неведении и рабстве
• ГЛАВА XXII (66) О преуспеянии
• ГЛАВА XXIII (67) О боязни
• ГЛАВА XXIV (68) О молитве Господней
• ГЛАВА XXV (69) Об усвоении
• ГЛАВА XXVI (70) О страдании тела Господня и бесстрастии Его Божества
• ГЛАВА XXVII (71) О том, что Божество Слова пребыло неразделенным от души и тела даже и во время смерти Господа и что сохранилась единая Ипостась
• ГЛАВА XXVIII (72) О тлении и гибели
• ГЛАВА XXIX (73) О сошествии во ад

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

• ГЛАВА I (74) О том, что было после воскресения
• ГЛАВА II (75) О сидении одесную Отца
• ГЛАВА III (76) Против тех, которые говорят, что если Христос - два естества, то вы или и твари служите, поклоняясь сотворенному естеству, или одно естество называете достойным поклонения, а другое - не достойным его
• ГЛАВА IV (77) Почему вочеловечился Сын Божий, а не Отец и не Дух и в чем Он преуспел, вочеловечившись?
• ГЛАВА V (78) К тем, которые спрашивают: сотворенна ли Ипостась Христа, или несозданна?
• ГЛАВА VI (79) О том, когда Христос был [так] назван?
• ГЛАВА VII (8о) К тем, которые спрашивают: два ли естества родила Святая Богородица и два ли естества висели на кресте?
• ГЛАВА VIII (8ι) Каким образом Единородный Сын Божий называется Перворожденным?
• ГЛАВА IX (82) О вере и крещении
• ГЛАВА X (83) О вере
• ГЛАВА XI (84) О Кресте, где еще и о вере
• ГЛАВА XII (85) О поклонении на восток
• ГЛАВА XIII (86) О Святых и [Пре]чистых Таинствах Господних
• ГЛАВА XIV (87) О родословии Господа и о Святой Богородице
• ГЛАВА XV (88) О чествовании святых и их мощей
• ГЛАВА XVI (89) Об иконах
• ГЛАВА XVII (90) О Писании
• ГЛАВА XVIII (91) О том, что говорится о Христе
• ГЛАВА XIX (92) О том, что Бог не виновник зол
• ГЛАВА XX (93) О том, что не два начала
• ГЛАВА XXI (94) Зачем Бог, зная наперед, сотворил имеющих грешить и не раскаиваться?
• ГЛАВА XXII (95) О законе Божием и законе греха
• ГЛАВА XXIII (96). Против иудеев, о субботе
• ГЛАВА XXIV (97) О девстве
• ГЛАВА XXV (98) Об обрезании
• ГЛАВА XXVI (99) Об антихристе
• ГЛАВА XXVII (100) О воскресении

ПРИЛОЖЕНИЯ К ПЕРЕВОДУ

• ПРИЛОЖЕНИЕ I. Примечания
• ПРИЛОЖЕНИЕ II. Примечания богословского, философского, исторического характера
• ПРИЛОЖЕНИЕ III. Систематический Библейский указатель мест, затрагиваемых в «Точном изложении православной веры»
• ПРИЛОЖЕНИЕ IV Алфавитный указатель собственных (небиблейских) имен лиц, встречающихся в «Точном изложении православной веры»

Преподобный Иоанн Дамаскин - Точное изложение православной веры - Духовная сокровищница - Предисловие переводчика

Точное изложение православной веры, написанное преподобным Иоанном Дамаскиным и ныне предлагаемое вниманию благочестивых читателей в русском переводе, есть одно из замечательнейших святоотеческих творений как по своим великим, истинно редким внутренним достоинствам, так и по тому огромному значению, каким оно, в силу своих достоинств, всегда пользовалось и пользуется в христианской, особенно в Православной христианской Церкви.

Достоинства и обусловленное ими значение его выяснятся в необходимой степени, если мы, во-первых, несколько скажем о тех святоотеческих и других творениях, которые, имея характер, подобный характеру рассматриваемого творения преподобного Иоанна Дамаскина, появились раньше времени жизни последнего; если, во-вторых, коснувшись вводных вопросов, например, о подлинности, времени, цели, разделении Точного изложения православной веры (на книги и главы), вопроса об отношении его к другим творениям того же святого отца и иных подобного же рода вопросов; в-третьих, кратко отметим существенные пункты, входящие в содержание переводимого нами святоотеческого творения; если, в-четвертых, сопоставим Точное изложение православной веры с предшествовавшими ему догматическими и иными опытами, именно: указав на его зависимость от них и вообще на его отношение к ним и прочее; и если мы, наконец, в-пятых, оттенив его достоинства и недостатки, приписываемые ему учеными, несколько укажем на отношение к этому творению преподобного Иоанна Дамаскина христианской Церкви всего последующего времени, до настоящего включительно.

Все эти вопросы, будучи важны сами по себе, являются уместными также и вследствие назначения нашего перевода, как имеющего в виду не одних только образованных читателей, но и всех вообще лиц, которые с любовью относятся к святоотеческим творениям, ища в них для себя назиданий всякого рода, и которые имеют нужду в разъяснении такого рода обстоятельств прежде чтения самого святоотеческого творения. Раскрыв же все это, закончим предисловие к переводу указанием, в-шестых, на побуждения, его вызвавшие, а равно и на отличительные его свойства и особенности.

До времен преподобного Иоанна Дамаскина появились следующие опыты более или менее систематического изложения христианских догматов веры. 1) Первым опытом довольно полного собрания и обозрения догматов веры и научного их исследования и изложения являются Строматы Климента Александрийского (217). Но в этом сочинении догматические вопросы не отделены от других: исторических, нравственных, философских, между частями его нет внутренней связи и последовательности. Притом, имея в виду при посредстве философии сообщить истине христианской Церкви вид более совершенный, оживленный и разнообразный, Климент иногда дает перевес философскому элементу в ущерб вере. Вообще систематической наукой о догматах веры Строматы не могут быть названы.

2) Сочинение Оригена (254) О началах - замечательное явление в истории христианской догматики как опыт систематического и научного изложения догматов веры, во многом приближающийся к требованиям целостной науки, проникнутый одной мыслью и одной целью: в возможно полном и связном виде представить существенное и основное в учении христианском, все в христианстве философски представить осмысленным и разумным. Излагая здесь (главным образом в 1-2-й книгах) догматические истины, после них Ори- ген раскрывает (главным образом в 3-й книге) и нравственные, как неотделимые, по его мнению, от первых; а в силу тесной связи тех и других истин с вопросами о понимании Священного Писания здесь идет затем речь и о последнем (в 4-й книге). Главнейший недостаток - увлечение по местам философскими мыслями, вследствие чего некоторые его положения не могут быть одобрены с церковной точки зрения.

Точное изложение

Православной веры

Издательство Сретенского монастыря

Преподобный Иоанн Дамаскин 1

Точное изложение 1

Православной веры 1

Предисловие переводчика 6

ТОЧНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ 29

КНИГА ПЕРВАЯ 29

ГЛАВА I
О том, что Божество непостижимо и что не должно делать исследований и обнаруживать любопытство относительно того, что не передано нам святыми пророками, апостолами и евангелистами 29

ГЛАВА II
О том, что может быть выражено речью и что не может, и о том, что можно узнать и чего нельзя 29

ГЛАВА III
Доказательство того, что Бог существует 30

ГЛАВА IV
О том, чтó есть Бог? О том, что Божество – непостижимо 31

ГЛАВА V
Доказательство того, что Бог – один, а не много богов 32

ГЛАВА VI
О Слове и Сыне Божием, доказательство, заимствованное из разума 32

ГЛАВА VII
О Святом Духе, доказательство, заимствованное из разума 33

ГЛАВА VIII
О Святой Троице 33

О различии трех Ипостасей; и о деле, и разуме, и мысли 37

ГЛАВА IX
О том, что говорится о Боге 39

ГЛАВА X
О Божественном соединении и разделении 39

ГЛАВА XI
О том, что говорится о Боге телесным образом 40

ГЛАВА XII
О том же 40

Еще о Божественных именах, подробнее 41

ГЛАВА XIII
О месте Божием и о том, что одно только Божество неописуемо 42

ГЛАВА XIV
Свойства Божественной природы 44

КНИГА ВТОРАЯ 45

ГЛАВА I (15)
О веке 45

ГЛАВА II (16)
О творении 45

ГЛАВА III (17)
Об Ангелах 46

ГЛАВА IV (18)
О диаволе и демонах 47

ГЛАВА V(19)
О видимом творении 48

ГЛАВА VI (20)
О небе 48

ГЛАВА VII (21)
О свете, огне, светилах, как солнце, так луне, так и звездах 50

ГЛАВА VIII (22)
О воздухе и ветрах 54

ГЛАВА IX (23)
О водах 55

ГЛАВА X (24)
О земле и о том, что из нее рождается 56

ГЛАВА XI (25)
О рае 58

ГЛАВА XII (26)
О человеке 59

ГЛАВА XIII (27)
Об удовольствиях 62

ГЛАВА XIV (28)
О печали 63

ГЛАВА XV (29)
О страхе 63

ГЛАВА XVI (30)
О гневе 63

ГЛАВА XVII (31)
О способности воображения 63

ГЛАВА XVIII (32)
О чувстве 64

ГЛАВА XIX (33)
О мыслительной способности 65

ГЛАВА XX (34)
О способности помнить 65

ГЛАВА XXI (35)
О внутреннем слове и произносимом 65

ГЛАВА XXII (36)
О страсти и деятельности (энергии) 66

ГЛАВА XXIII (37)
Об энергии [действии или деятельности] 68

ГЛАВА XXIV (38)
О добровольном и невольном 69

ГЛАВА XXV (39)
О том, что находится в нашей власти, то есть о свободном решении 70

ГЛАВА XXVI (40)
О том, что случается 71

ГЛАВА XXVII (41)
О том, по какой причине мы произошли со свободной волей 71

ГЛАВА XXVIII (42)
О том, что не находится в нашей власти 72

ГЛАВА XXIX (43)
О Промысле 72

ГЛАВА XXX (44)
О предведении и предопределении 74

КНИГА ТРЕТЬЯ 75

ГЛАВА I (45)
О Божественном домостроительстве и о попечении в отношении
к нам, и о нашем спасении 75

ГЛАВА II (46)
Об образе зачатия Слова и о Божественном Его воплощении 76

ГЛАВА III (47)
О двух естествах, против монофизитов 77

ГЛАВА IV (48)
Об образе взаимного общения свойств 79

ГЛАВА V (49)
О числе естеств 80

ГЛАВА VI (50)
О том, что все Божеское естество в Одной из Своих Ипостасей
соединено со всем человеческим естеством, а не часть с частью 81

ГЛАВА VII (51)
О единой Бога Слова сложной Ипостаси 82

ГЛАВА VIII (52)
К тем, которые выведывают: возводятся ли естества Господа под
непрерывное количество, или под разделенное 83

ГЛАВА IX (53)
Ответ на то: нет ли естества, лишенного ипостаси 84

ГЛАВА X (54)
О Трисвятой песни 84

ГЛАВА XI (55)
Об естестве, которое созерцается в роде и в неделимом,
и о различии как соединения, так и воплощения; и о том, каким образом
должно понимать [выражение]: «Единое естество
Бога Слова – воплощенное» 86

ГЛАВА XII (56)
О том, что Святая Дева – Богородица; против несториан 87

ГЛАВА XIII (57)
О свойствах двух естеств 88

ГЛАВА XIV (58)
О [двух] волях и свободах Господа нашего Иисуса Христа 89

ГЛАВА XV (59)
О действованиях, которые имеют место
в Господе нашем Иисусе Христе 92

ГЛАВА XVI (60)
Против тех, которые говорят, что если человек – из двух естеств
и с двумя действованиями, то необходимо говорить,
что во Христе было три естества и столько же действований 97

ГЛАВА XVII (61)
О том, что естество плоти Господа и воля обожествлены 98

ГЛАВА XVIII (62)
Еще о [двух] волях, и свободах, и умах, и знаниях, и мудростях 99

ГЛАВА XIX (63)
О богомужном действований 100

ГЛАВА XX (64)
Об естественных и беспорочных страстях 101

ГЛАВА XXI (65)
О неведении и рабстве 102

ГЛАВА XXII (66)
О преуспеянии 102

ГЛАВА XXIII (67)
О боязни 103

ГЛАВА XXIV (68)
О молитве Господней 103

ГЛАВА XXV (69)
Об усвоении 104

ГЛАВА XXVI (70)
О страдании тела Господня и бесстрастии Его Божества 104

ГЛАВА XXVII (71)
О том, что Божество Слова пребыло неразделенным от души
и тела даже и во время смерти Господа и что сохранилась
единая Ипостась 105

ГЛАВА XXVIII (72)
О тлении и гибели 105

ГЛАВА XXIX (73)
О сошествии во ад 106

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ 106

ГЛАВА I (74)
О том, что было после воскресения 106

ГЛАВА II (75)
О сидении одесную Отца 107

ГЛАВА III (76)
Против тех, которые говорят, что если Христос – два естества, то вы или и
твари служите, поклоняясь сотворенному естеству, или одно естество
называете достойным поклонения, а другое – не достойным его 107

ГЛАВА IV (77)
Почему вочеловечился Сын Божий, а не Отец и не Дух
и в чем Он преуспел, вочеловечившись? 107

ГЛАВА V (78)
К тем, которые спрашивают:
сотворенна ли Ипостась Христа, или несозданна? 108

ГЛАВА VI (79)
О том, когда Христос был [так] назван? 109

ГЛАВА VII (80)
К тем, которые спрашивают:
два ли естества родила Святая Богородица
и два ли естества висели на Кресте? 109

ГЛАВА VIII (81)
Каким образом Единородный Сын Божий
называется Перворожденным? 110

ГЛАВА IX (82)
О вере и Крещении 110

ГЛАВА X (83)
О вере 112

ГЛАВА XI (84)
О Кресте, где еще и о вере 112

ГЛАВА XII (85)
О поклонении на восток 114

ГЛАВА XIII (86)
О Святых и [Пре]чистых Таинствах Господних 114

ГЛАВА XIV (87)
О родословии Господа и о Святой Богородице 117

ГЛАВА XV (88)
О чествовании святых и их мощей 120

ГЛАВА XVI (89)
Об иконах 121

ГЛАВА XVII (90)
О Писании 122

ГЛАВА XVIII (91)
О том, что говорится о Христе 124

ГЛАВА XIX (92)
О том, что Бог не виновник зол 127

ГЛАВА XX (93)
О том, что не два начала 128

ГЛАВА XXI (94)
Зачем Бог, зная наперед, сотворил имеющих грешить
и не раскаиваться? 129

ГЛАВА XXII (95)
О законе Божием и законе греха 129

ГЛАВА XXIII (96)
Против иудеев, о субботе 130

ГЛАВА XXIV (97)
О девстве 131

ГЛАВА XXV (98)
Об обрезании 133

ГЛАВА XXVI (99)
Об антихристе 133

ГЛАВА XXVII (100)
О воскресении 134

Предисловие переводчика

Точное изложение православной веры, написанное преподобным Иоанном Дамаскиным и ныне предлагаемое вниманию благочестивых читателей в русском переводе, есть одно из замечательнейших святоотеческих творений как по своим великим, истинно редким внутренним достоинствам, так и по тому огромному значению, каким оно, в силу своих достоинств, всегда пользовалось и пользуется в христианской, особенно в Православной христианской Церкви. Достоинства и обусловленное ими значение его выяснятся в необходимой степени, если мы, во-первых, несколько скажем о тех святоотеческих и других творениях, которые, имея характер, подобный характеру рассматриваемого творения святого Иоанна Дамаскина, появились раньше времени жизни последнего; если, во-вторых, коснувшись вводных вопросов, например, о подлинности, времени, цели, разделении Точного изложения православной веры, вопроса об отношении его к другим творениям того же святого отца и иных подобного же рода вопросов; в-третьих, кратко отметим существенные пункты, входящие в содержание переводимого нами святоотеческого творения; если, в-четвертых, сопоставим Точное изложение православной веры с предшествовавшими ему догматическими и иными опытами, именно: указав на его зависимость от них и вообще на его отношение к ним и прочее; и если мы, наконец, в-пятых, оттенив его достоинства и приписываемые ему учеными недостатки, несколько укажем на отношение к этому творению святого Иоанна Дамаскина христианской Церкви всего последующего времени, до настоящего включительно. Все эти вопросы, будучи важны сами по себе, являются уместными также и вследствие назначения нашего перевода, как имеющего в виду не одних только образованных читателей, но и всех вообще лиц, которые с любовью относятся к святоотеческим творениям, ища в них для себя назиданий всякого рода, и которые имеют нужду в разъяснении такого рода обстоятельств прежде чтения самого святоотеческого творения. Раскрыв же все это, закончим свое предисловие к переводу указанием, в-шестых, на побуждения, его вызвавшие, а равно и на отличительные его свойства и особенности.

§ 1 1

До времен преподобного Иоанна Дамаскина появились следующие опыты более или менее систематического изложения христианских догматов веры.

1) Первым опытом довольно полного собрания и обозрения догматов веры и научного их исследования и изложения являются Строматы Климента Александрийского († 217 г.). Но в этом сочинении догматические вопросы не отделены от других: исторических, нравственных, философских, между частями его нет внутренней связи и последовательности. Притом, имея в виду при посредстве философии сообщить истине христианской Церкви вид более совершенный, оживленный и разнообразный, Климент иногда дает перевес философскому элементу в ущерб вере. Вообще систематической наукой о догматах веры Строматы не могут быть названы.

2) Сочинение Оригена († 254 г.) О началах – замечательное явление в истории христианской догматики как опыт систематического и научного изложения догматов веры, во многом приближающийся к требованиям целостной науки, проникнутый одной мыслью и одной целью: в возможно полном и связном виде представить существенное и основное в учении христианском, все в христианстве философски представить осмысленным и разумным. Излагая здесь (главным образом в 1-2-й книгах) догматические истины, после них Ориген раскрывает (главным образом в 3-й книге) и нравственные, как неотделимые, по его мнению, от первых; а в силу тесной связи тех и других истин с вопросами о понимании Священного Писания здесь идет затем речь и о последнем (в 4-й книге). Главнейший недостаток – увлечение по местам философскими мыслями, вследствие чего некоторые его положения не могут быть одобрены с церковной точки зрения. Есть и другие мелкие недостатки, касающиеся, например, плана сочинения. Но все они, равно как и неправильные мысли, допущенные не намеренно, по неумеренной ревности, искупаются великими достоинствами труда, имевшего поэтому громадное значение в последующей истории догматической науки.

3) Из Катехизических поучений святителя Кирилла Иерусалимского (IV в.) огласительные раскрывают догматическое учение, содержащееся в каждом члене символа Иерусалимской Церкви, тайноводственные – учение о таинствах: Крещении, Миропомазании и Евхаристии. Священное Писание, Священное Предание, вселенское учение Церкви – вот данные, с которыми постоянно сообразуется святой отец при раскрытии истин веры. Однако в поучениях нет ни достаточной полноты, ни строгого разграничения догматов от других христианских истин, общий характер их – более проповеднический и наставительный, чем научный и систематический.

4) Великое огласительное слово святителя Григория, епископа Нисского (IV в.), в большей степени запечатлено научным характером; здесь обстоятельно и глубокомысленно раскрываются те христианские догматы, речь о которых была вызываема тогдашними условиями времени: о Пресвятой Троице, воплощении, Крещении, Евхаристии и последней участи человека.

5) 23 главы 5-й книги против ересей , написанной блаженным Феодоритом (V в.), кратко и отчетливо раскрывают догматические истины, хотя и не все, притом, без смешения их с другими истинами: нравственными и прочими.

6) Commonitorium (Наставление ) лиринского монаха Викентия (V в.) – не опыт самого изложения догматов, а только теория его, указывающая то, чем руководствоваться при исследовании, раскрытии и доказательстве истин христианской веры.

7) Сочинения блаженного Августина (354-430):

а) Enchiridion ad Laurentium (Руководство для Лаврентия ), представляя собою первый на Западе опыт совокупного и целостного изложения догматов веры, по характеру и методу более подходит к нашему катехизису, чем к научной системе;

б) De doctrina сhristiana (О христианском учении ), в большей степени обладая научным характером, однако, главным образом преследует цель чисто герменевтическую, а не раскрытие догматов веры, которому отводится лишь второстепенное место, и

в) De civitate Dei (О граде Божием ), часто довольно обстоятельно и научно трактуя о Боге, творении, Ангелах, человеке и падении, Церкви, воскресении и последнем суде, тем не менее, преследует цель не догматическую, а философскую и историческую.

8) De dogmatibus ecclesiasticis (О церковных догматах ) Геннадия Массалийского († 495 г.) есть один, довольно, впрочем, подробный, перечень, без связи и порядка, христианских догматов, имеющий в виду различные ереси и заблуждения.

9) De fide seu de regula verae fidei (О вере или о правиле истинной веры ) Фульгенция, епископа Руспенского (VI в.), раскрывая учение о Творце и воплощении, о тварях (телах и духах), составе первого человека и наследственном грехе, о суде и воскресении, о христианских средствах для оправдания, и здесь о вере, Крещении, благодати и благодатном избрании, о Церкви и отверженных, и страдая многими недостатками касательно своего плана, тем не менее, с точки зрения условий того времени, есть вполне пригодный и удовлетворительный опыт, не оставшийся без значительного влияния на некоторых из позднейших схоластических богословов на Западе.

10) Более библейско-экзегетического, чем догматического, характера творение Юнилия Африканского (VI в.) Departibus divinae legis (О частях Божественного закона ) в одной своей части обозревает святые книги, а в другой раскрывает их учение о Боге, настоящем и будущем мире.

11 -12) Из VII века могут быть только упомянуты:

а) Libri sententiarum (Книги мнений ) Исидора Севильского – сборник, составленный почти исключительно по Августину;

б) Loci communes (Общие места ) Леонтия Кипрского, при составлении своего сборника руководившегося греческими отцами.

Остальные из творений, появившиеся до времени святого Иоанна Дамаскина и в той или иной мере имеющие догматический характер, не могут быть причислены к опытам, более или менее удовлетворяющим требованиям целостного, научного и систематического изложения догматов христианской веры. Но если эти творения не представляли собою для святого Иоанна Дамаскина образца для построения системы догматического богословия, то они были важны для него в другом отношении: вызываемые большей частью теми или другими ересями и поэтому обыкновенно раскрывающие какие-либо отдельные только догматические истины, они могли помогать святому отцу при уяснении и изложении им этих именно отдельных истин, и тем более, что таких творений весьма много (почему здесь их и не пересчитываем, имея в виду упомянуть о главнейших из них ниже: в § 4 Предисловия и в Приложениях I и II к переводу), и что иные из них (например, принадлежащие святителю Григорию Богослову) поистине прекрасны и вызывают бесконечное удивление, и потому были хвалимы даже на Вселенских Соборах.

Но еще более надежным руководителем для преподобного Иоанна Дамаскина могли быть вероопределения и вообще постановления бывших до него – различных как Вселенских, так и Поместных Соборов.

§ 2

Переходя к переводимому нами творению святого Иоанна Дамаскина, носящему название , мы намерены коснуться следующих вопросов: 1. действительно ли оно принадлежит этому святому отцу; 2. когда оно появилось; 3. с какой целью оно написано или, что в данном случае стоит в связи с этим вопросом, в каком отношении находится оно к некоторым другим его творениям; и наконец, 4. в том ли виде оно сохранилось до нас, в каком первоначально произошло?

1. Что Точное изложение православной веры принадлежит святому Иоанну Дамаскину, все согласны; но не все были согласны с тем, что это – тот святой Иоанн Дамаскин, который жил в VIII веке и был знаменитым обличителем врагов иконопочитания. Некоторые автором этого творения считали святого Иоанна, будто бы также Дамаскина, но жившего во времена императора Феодосия (царствовал в 379-395 гг.), и выдавали его за ученого и сведущего в делах Божественных мужа. Но с ними согласиться нельзя: 1) ни греческие, ни латинские, ни иные древние писатели не упоминают об Иоанне Дамаскине, который жил бы при названном императоре. При нем был известен своею святостью муж по имени Иоанн, на которого рассматриваемые ученые и указывают, но он происходил не из Дамаска, а из иного места: его обыкновенно считают египтянином, который, притом (по свидетельству, например, Созомена), никогда не удалялся из Египта ни в какую страну, кроме Фиваиды, где управлял весьма многими монастырями; 2) как известно из наиболее достоверных источников, этот Иоанн Египтянин был почти αγράμματος (неученый) и потому не мог быть автором такого великого творения, как рассматриваемое нами. Предположение, что он мог написать его исключительно по Божественному вдохновению, в данном случае не имеет на своей стороне никаких сколько-нибудь прочных оснований; 3) Но если даже и допустить, что Иоанн Египтянин мог написать такое творение или сам от себя, или по Божественному вдохновению, однако все-таки он не был в действительности его автором. Он (по свидетельству Созомена, Каллиста) уже был в Фиваиде до италийской экспедиции Феодосия против тирана Евгения 1 , а в Фиваиду переселился стариком. Следовательно, он или не пережил Феодосия, или, если пережил, то немного, и потому не мог пользоваться творениями святителей Василия Великого, Григория Назианзина, Григория Нисского, Иоанна Златоуста, Прокла и Кирилла, из которых иные не были изданы, а другие еще не могли быть ему известны; 4) Но, если даже допустить, что он дожил и до времен Феодосия Младшего (царствовал в 408-450 гг.), хотя блаженный Феодорит и Созомен говорят противное, и был современником святителю Кириллу Александрийскому, то, спрашивается, почему о своих современниках он отзывается, как о αγάους (святых), ιερους (священных), μακαρίους (блаженных)? Святитель Кирилл, возрастом младший почти из всех перечисленных святых отцов и учителей Церкви 1 , автором восхваляется и почитается одинаково, например, со святителем Афанасием. Далее, 5) как святой Иоанн Египтянин мог знать о тех ересях, которые появились после него и которые имеются в виду в рассматриваемом творении или как бывшие, или как существующие: таковы, например, монофелиты, несториане, монофизиты, диоскориане, иконоборцы? Наконец, 6) греки, которым, без сомнения, в этом деле должно более доверять, все едиными устами называют одного только Иоанна Дамаскина, который жил во дни Льва Исаврянина (царствовал в 717-741 гг.), автором данного творения. Да и все вообще данные и соображения говорят в этом смысле. И это решение вопроса считается между учеными настолько твердо установленным, что некоторые даже специальные монографии о святом Иоанне Дамаскине (напр., Langen"a; Gotha; 1879) умалчивают о противниках его всецело, очевидно, считая лишним поднимать вопрос однажды решенный.

2. Когда, в частности, святой Иоанн Дамаскин написал Точное изложение православной веры , определенно сказать совершенно невозможно по недостатку необходимых для этого данных. Но ввиду того, что слишком глубокое и возвышеннейшее содержание этого творения и тщательнейшая его обработка предполагают собою в его авторе человека, который весьма обстоятельно изучил и выяснил себе раскрываемые им вопросы, ввиду того, далее, что писатель весьма близко знаком со множеством святоотеческих творений предшествовавшего ему времени, – можно предполагать, что оно написано святым отцом не раньше, чем около конца его жизни. А так как год его смерти точно неизвестен – смерть преподобного Иоанна Дамаскина относят то ко времени до 754 года, то к 777 году, – то поэтому о времени происхождения Точного изложения православной веры ученые говорят обще: оно произошло или «около времени Льва Исаврянина», или «около половины VIII века».

3. Точное изложение православной веры находится в весьма тесном отношении к Диалектике [или Κεφάλαια φιλοσοφικά] и Книге о ересях [Περί αιρέσεων εν συντομία, οθεν ηρξαντο και πόθεν γεγόνασιν] написанным тем же святым отцом, так что все эти три творения представляют собою только части одного, носящего заглавие (Ιωάννου του Δαμασκηνου πηγη γνώσεως) Иоанна Дамаскина Источник знания . При этом переводимое нами творение занимает настолько первенствующее положение между остальными двумя, что эти последние в отношении к нему могут быть рассматриваемы в смысле вводных: Диалектика – в смысле философского введения, а Книга о ересях – в смысле исторического. Сам святой Иоанн Дамаскин в Предисловии к Источнику знания , посвященному им епископу Мэюмскому (или Маюмскому) Косме, сказав о той боязни, которая удерживала его от речи о предметах, превышавших его силу, – о своей надежде на молитвы читателей, при помощи которых, т.е. молитв, он надеется, его уста исполнятся Святого Духа, – затем говорит, что он: 1) предложит то, что есть самого прекрасного у греческих мудрецов, в том убеждении, что если у них окажется что-либо хорошее, то оно даровано людям свыше – от Бога, а если окажется что-либо противное истине, то это – мрачное изобретение сатанинского заблуждения, создание мысли злого демона. Подражая пчеле, он намеревается собрать и сложить то, что близко к истине, чтобы получить спасение от самих врагов, и удалить все то, что дурно и что соединено со лжеименным знанием 2 . Затем, 2) он намерен собрать воедино пустословия богоненавистных ересей, для того чтобы, зная ложь, мы тем больше держались истины 3 .

Наконец, 3) он обещает, с помощью Бога и Его благодати, изложить самую истину – губительницу заблуждения, изгнательницу лжи, словами боговдохновенных пророков, наученных Богом рыбарей и богоносных пастырей и учителей украшенную и убранную, как бы золотыми ризами. Таким образом, тесное взаимоотношение этих трех творений, являющихся частями одного творения, и стоящая в связи с этим взаимоотношением общая и главная цель написания всех их, и последнего из них в особенности, вполне ясно видны из сказанного. Это же весьма кратко повторяется святым отцом во 2-й главе его Диалектики . «Начав с философии, – говорит он, – я имею целью предложить читателям в этих трех творениях или в этих трех частях одного (παντοδαπην γνωσιν), всякого рода знание , насколько это, конечно, возможно, так что это трехчастное творение будет (πηγη γνώσεως) источником знания , ибо (говорит Georgius Chioniada) вне этой книги нет знания, ни человеческого, ни Божественного; и просто сказать: ни теоретического, ни практического, ни мирского, ни премирного ...

4. В настоящее время Точное изложение православной веры обыкновенно разделяется на четыре книги , которые все вместе составляют собою сто глав .

Что касается деления этого творения на четыре книги, то оно не принадлежит самому святому Иоанну Дамаскину, но имеет сравнительно позднее происхождение. Этого деления нет ни в первом греческом издании творения (Веронском, 1531), как то видно из более тщательного рассмотрения его, ни в древних манускриптах первого латинского перевода (он сделан при папе Евгении III в 1144-1153). В Веронском издании такое разделение сделано позднейшею рукою наверху страниц, и оно здесь проходит по всему творению; второю же рукою сделано оно на полях и упомянутых манускриптов. Следы разделения данного творения на четыре книги заметны, однако, уже в сочинениях Фомы Аквината (XIII в.), пользовавшегося латинским его переводом. Но когда именно впервые оно было сделано, точно сказать нельзя. Можно только догадываться (вместе с Lequien"ем), что оно измышлено латинскими учеными и было введено наподобие четверичного деления Sententiarum Петра Ломбарда, который между западными схоластиками так же приблизительно блистал, как на Востоке святой Иоанн Дамаскин.

Сам святой Иоанн Дамаскин разделил свое творение только на главы. Число глав, указанных им, как видно из тщательного обозрения и рассмотрения греческих кодексов, должно быть признано то же, какое указывается и в современных нам изданиях, т.е. сто, хотя, впрочем, некоторые (например, архиепископ Филарет в Историческом обозрении отцов Церкви , т. III, с. 259. 1859) полагают, что самим святым отцом творение было разделено только на 52 главы. Вообще по этому вопросу существующие кодексы не всегда согласны между собою: а) в них указывается не одно и то же число глав: в некоторых больше, в некоторых меньше, что зависело от исследователей, которые разлагали одну главу, например, на две, для того чтобы раздельнее представить те или другие положения, или две главы соединяли в одну, чтобы объединить, например, доказательства. Впрочем, это обстоятельство касается сравнительно немногих глав, б) Главы занимают не одно и то же место во всех кодексах: в некоторых помещаются раньше, а в других позже; многие даже, вырванные из первой части, переносятся во вторую и наоборот. Впрочем, все это можно сказать о небольшом сравнительно числе глав, и произошло оно от нерадения списывавших.

[ ]|[Библиотека «Вехи» ]

Св. Иоанн Дамаскин
Точное изложение православной веры

Книга 4

Глава I

О том, что было после воскресения.

После же воскресения из мертвых Христос устранил от Себя все немощи - разумею тленность - голод и жажду, сон и. утомление и т. п. Ибо, если Он и вкушал пищу после воскресения, то не в силу естественной потребности, потому что Он не алкал, но в целях домостроительства, удостоверяя истинность Своего воскресения и показывая, что одна и та же плоть пострадавшая и воскресшая. Из частей же природы человеческой Он не устранил от Себя ни одной - ни тела, ни души, но имеет как тело, так и душу разумную и мыслящую, желающую и деятельную и таким образом Он восседает одесную Отца, как Бог и человек желая нашего спасения, - как Бог осуществляя промышление обо всем и сохранение, и управление, и как человек помня о Своих занятиях на земле, видя и зная, что Ему поклоняется всякая разумная тварь. Ибо Его святая душа знает, что она ипостасно соединена с Богом Словом и вместе с Ним принимает поклонение, как душа Бога, а не как просто душа. Как восшествие от земли на небо, так и нисшествие обратно суть действия тела ограниченного, ибо такожде приидет, сказано, к вам, им же образом видесте Его идуща на небо (Деян. I, 11) .

Глава II

О седении одесную Отца.

Говоря, что Христос телесно воссел одесную Бога и Отца, мы Разумеем правую сторону Отца не в смысле пространства. Ибо каким образом Неограниченный может иметь пространственно правую сторону? Правая и левая стороны суть принадлежность того, что ограниченно. Под правой стороной Отца мы разумеем славу и честь, в которой Сын Божий, как Бог и единосущный Отцу, пребывает прежде веков и в которой, воплотившись в последок дней, восседает и телесным образом, по прославлении плоти Его. Ибо Он вместе с плотню Своею чествуется единым поклонением от всей твари .

Глава III

Против тех, которые говорят: если Христос (имеет) два естества, то вы. или служите твари, поклоняясь сотворенному естеству, или признаете одно естество достойным поклонения, а другое - недостойным его.

Мы поклоняемся Сыну Божию вместе с Отцом и Св. Духом: бесплотному до вочеловечения, а ныне - Ему же воплотившемуся и сделавшемуся человеком, не переставая вместе с тем быть Богом. Поэтому плоть Его, если при посредстве тонких соображений отделить видимое от постигаемого умом, по самой природе своей недостойна поклонения, как сотворенная; но будучи соединена с Богом Словом, она через Него и в Нем получает поклонение. Подобно тому, как царь встречает поклонение, и раздетый, равно как и одетый в царское одеяние, и багряница, как простая багряница, может быть попираема ногами и выбрасываема, но, сделавшись царским одеянием, почитается и уважается, и, если кто непристойно коснется ее, тот, по большей части, осуждается на смерть; подобно тому, как обыкновенное дерево свободно допускает прикасаться к себе, но, соединившись с огнем и сделавшись углем, становится недоступным для прикосновения не по причине себя самого, но по причине соединенного с ним огня, и не естество дерева само по себе недоступно, а уголь или горящее дерево, так точно и плоть по существу своему недостойна поклонения, но становится предметом поклонения в воплотившемся Боге - Слове, не ради ее самой по себе, но ради ипостасно соединенного с ней Бога-Слова; и мы не говорим, что поклоняемся простой плоти, но плоти Бога или воплотившемуся Богу .

Глава IV

Почему вочеловечился Сын Божий, а не Отец и не Дух? и чего Он достиг Своим вочеловечением?

Отец есть Отец, а не Сын; Сын есть Сын, а не Отец; Дух Святый есть Дух, а не Отец и не Сын, ибо (личное) свойство - неизменно. Иначе каким образом свойство могло бы оставаться в силе, если бы он было подвижно и изменяемо? Поэтому Сын Божий делается Сыном человеческим, чтобы (Его личное) свойство сохранялось неизменным. Ибо, будучи Сыном Божиим, Он сделался Сыном человеческим, воплотившись от Святой Девы и не лишившись (своего) сыновнего свойства .

Вочеловечился же Сын Божий для того, чтобы снова даровать человеку то, ради чего Он сотворил его. Ибо Он сотворил его по образу Своему - разумным и свободным, и по подобию, т. е. совершенным в добродетелях (настолько), насколько это доступно человеческому естеству. Ибо такие совершенства, как отсутствие забот и беспокойства, чистота, благость, мудрость, праведность, свобода от всякого порока суть как бы черты Божественного естества. Итак, поставив человека в общение с Собою, ибо Он создал его в неистление, Он через общение с Собою возвел его до нетления. После же того, как через преступление заповеди мы помрачили и исказили черты образа Божия в нас, то мы, сделавшись злыми, лишились общения с Богом, ибо кое общение свету ко тьме (2 Кор. VI, 14), и, оказавшись вне жизни, подпали тлению смерти. Но так как Сын Божий даровал нам лучшее, а мы сохранили его, то Он принимает (теперь) худшее - разумею, наше естество, для того, чтобы через Себя и в Себе возобновить образ и подобие, а также научить нас добродетельной жизни, сделав ее через Себя Самого легко доступною для нас, освободитьнасот тления общением жизни, сделавшись начатком нашего воскресения, возобновить сосуд, сделавшийся негодным и разбитым, чтобы избавить от тирании дьявола, призвавши нас к боговедению, укрепить и научить нас побеждать тирана терпением и смирением .

Итак, служение демонам прекратилось; тварь освящена божественной кровью; жертвенники и храмы идолов разрушены; насаждено боговедение; почитается Троица единосущная, несозданное Божество, единый истинный Бог, Творец всего и Господь; добродетели управляют; через воскресение Христа дарована надежда воскресения, демоны трепещут пред людьми, некогда находившимися под их властью, и, что особенно достойно удивления, все это совершено через крест, страдания и смерть. По всей земле проповедано евангелие боговедения, обращающее противников в бегство не войной, не оружием и войсками, но немногие безоружные, нищие и неученые, гонимые, мучимые, умерщвляемые, проповедуя Распятого плотью и Умершего, одержали победу над мудрыми и сильными, ибо им сопутствовала всемогущая сила Распятого. Смерть, некогда весьма страшная, побеждена и, некогда ужасающая и ненавидимая теперь предпочитается жизни. Вот плоды пришествия Христова. Вот доказательства Его могущества! Ибо [здесь] не так, как [некогда] через Моисея спас Он один народ из Египта и от рабства фараона, разделив море, но, гораздо более того, все человечество избавил от тления смерти жестокого тирана греха, не насильно приводя к добродетели, не разверзая земли, не попаляя огнем, не повелевая побивать грешников камнями, но кротостью и долготерпением убеждая людей избирать добродетель, для нее подвизаться в трудах и находить в этом усладу. Ибо некогда согрешающие были наказываемы и, несмотря на это, все-таки прилеплялись ко греху, и грех являлся для них как бы богом, теперь же люди ради благочестия и добродетели предпочитают поношения, мучения и смерть.

О, Христе, Божие Слово и мудрость и сила. Боже Вседержителю! Чем мы, бедные, воздадим Тебе за все это? Ибо все - Твое, и Ты не требуешь от нас ничего, кроме нашего спасения, Сам даруя и его, и по неизреченной Своей благости оказывая благоволение приемлющим его (спасение). Благодарение Тебе, давшему бытие, даровавшему блаженство и по неизреченному Своему снисхождению возвратившему к нему (блаженству) тех, которые отпали от него.

Глава V

Тем. которые спрашивают: сотворена ли ипостась Христа, или несотворена?

Ипостась Бога Слова до воплощения была проста, несложна, бестелесна и несозданна; воплотившись же, Она стала ипостасью и для плоти и сделалась сложной из Божества, которое всегда имела, и из плоти, которую приняла, и носит (потому) свойства двух естеств, будучи познаваема в двух естествах. Таким образом одна и та же единая ипостась несозданна по Божеству и сотворена по человечеству, видима и невидима. Иначе мы - принуждены или разделять единого Христа, признавая две Ипостаси, или же отрицать различие естеств и вводить превращение и слияние.

Глава VI

О том, когда (Господь) был назван Христом?

Ум (Христов) соединился с Богом-Словом и был назван Христом не до воплощения от Девы, как ложно говорят некоторые. Это нелепость странных мнений Оригена, учившего о предсуществовании душ. Мы же утверждаем, что Сын и Слово Божие стал Христом с того времени, как вселился в утробу святой Приснодевы и, не изменившись, сделался плотью, и плоть была помазана Божеством. Ибо это помазание есть помазание человечества, как говорит Григорий Богослов. И священнейший Кирилл александрийский в письме к цесарю Феодосию сказал так: «Я утверждаю, что ни Слово, рожденное от Бога без человечества, ни храм, рожденный от жены, но не соединенный со Словом, не должно называть Иисусом Христом. Ибо под Христом разумеется Слово Божие, неизреченно сочетанное с человеческим путем положенного в планах домостроительства соединения». И к царицам он так пишет: «некоторые говорят, что имя Христос приличествует даже и одному рожденному от Бога Отца Слову, особо и самому по себе мыслимому и существующему. Мы же не так научены думать и говорить, ибо, когда Слово стало плотью, тогда Оно, говорим мы, и было названо Иисусом Христом. Так как Оно помазано от Бога и Отца елеем радости, или Духом, то поэтому и называется Христом. А что помазание было совершено над человечеством, в этом не усомнится никто из привыкших правильно думать». И всехвальный Афанасий в слове о спасительном пришествии (Христовом) говорит так: «Предвечный Бог до пришествия во плоти не был человеком, но был Богом у Бога, невидимый бесстрастный. Когда же Он стал человеком, то ради плоти усвояется Ему имя Христос, потому что этому имени сопутствуют страдание и смерть».

Если же божественное Писание говорит: «сего ради помаза тя, Боже, Бог твой елеем радости», то должно знать, что божественное Писание часто употребляет прошедшее время вместо будущего, как, например (здесь): «посем на земли явися и с человеки поживе». Ибо, когда это было сказано, Бог еще не явился и не жил с людьми. И еще пример: «на реках Вавилонских тамо седохом и плакахом»; но этого тогда (при произнесении этих слов) еще не было.

Глава VII

К тем, которые спрашивают: два ли естества родила Богородица и два ли естества висели на кресте?

(Слова) αγενητον и γενητον, если пишутся с одним ν, относятся к.естеству, что именно обозначает несотворенное и сотворенное; но αγεννητον и αγεννητον, что произносится с двумя νν, т. е. нерожденное и рожденное, относятся не к естеству, а к ипостаси. Итак, божественное естество есть αγενητος, т. е. несотворенное, вве же (прочее), кроме божественного естества.есть γενητα, т. е. сотворенное. Поэтому в божественном и несозданном естестве созерцаются нерожденность в Отце, ибо Он не рожден, рожденность в Сыне, ибо Он от вечности рожден от Отца, исхождение же в Духе Святом. Что же касается каждого вида живых существ, то первые из них по времени нерожденны, но и несотворенны, потому что они были произведены Творцом, а не родились от подобных себе. Ибо слово γενεσις означает творение, но γεννησις, в отношении к Богу, означает происхождение единосущного Сына от одного только Отца; в отношении же к телам - происхождение единосущной ипостаси от соединения мужского пола с женским. Отсюда мы познаем, что рождать есть свойство не естества, а ипостаси; ибо если бы это (т. е. рождение) было свойством естества, то тогда в одном и том же естестве не созерцалось бы рожденное и нерожденное. Итак, святая Богородица родила ипостась, познаваемую в двух естествах, безлетно рожденную от Отца, а в последок дней, в (определенное) время воплотившуюся от Нее и родившуюся во плоти.

Если же спрашивающие нас станут намекать на то, что родившийся от святой Девы (имеет в Себе) два естества, то мы скажем: да, два естества, ибо Он есть Бог и человек. Подобным же образом должно сказать и о распятии, и о воскресении, и о вознесения, ибо все это относится к естеству, а не к ипостаси. Итак, Христос, будучи в двух естествах, пострадал и был распят в том естестве, которое было способно к страданию; ибо Он висел на кресте плотью, а не Божеством. В противном случае ответят ли они нам, если мы спросим: два ли естества умерли? Нет, скажут они. Следовательно, скажем мы, не два естества и были распяты, но родился Христос, т. е. вочеловечившееся Божественное Слово, родился плотию, распят был плотию), пострадал плотию, умер плотию, в то время как Божество Его осталось бесстрастным.

Глава VIII

В каком смысле Единородный Сын Божий называется Первородным?

Первородный есть тот, кто родился первым: или единородный, или старший из других братьев. Итак, если бы Сын Божий назывался (только) первородным, а единородным не назывался, то мы могли бы подозревать, что Он есть первородный из тварей, как бы будучи (сам) тварью. А так как Он называется и первородным и единородным, то в отношении к Нему должно сохранить оба эти понятия.

Мы называем Его «перворожденным всея твари», так как и Он от Бога, и тварь от Бога, но только Он один безлетно рожден из сущности Бога и Отца, поэтому справедливо называть Его Сыном Единородным, Перворожденным, но не первосозданным. Ибо тварь не из сущности Отца, но по воле Его приведена из небытия в бытие. «Первородным во многих братиях» (Рим. VIII, 29) он называется потому, что, будучи Единородным и по Матери, ибо Он приобщился подобно нам плоти и крови. Он сделался человеком, а через Него и мы сделались сынами Божиими, будучи усыновлены через крещение. Он Сам по природе - Сын Божий, сделался первородным между нами, ставшими сынами Божиими по усыновлению и благодати и именуемыми братьями Его. Посему Он говорил: «восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему»; не сказал «к Отцу нашему», но к «Отцу Моему», сообразно со (своей) природой, и к Отцу вашему - по благодати. И «Богу моему и Богу вашему», не сказал, «Богу нашему», но «Богу моему», если ты при посредстве тонких соображений отделишь видимое от постигаемого умом, и «Богу нашему», как Творцу и Господу .

Глава IX

О вере и крещении.

Мы исповедуем единое крещение во оставление грехов (Рим. VI, 4), и в жизнь вечную. Ибо крещение знаменует смерть Господа. Через крещение мы спогребаемся Господу (Кол. II, 12), как говорит божественный Апостол. Следовательно, подобно тому, как однажды совершилась смерть Господа, так и креститься должно однажды; креститься по слову Господа, - во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа (Мф. XXVIII, 19), научаясь этим исповеданию Отца, и Сына, и Святаго Духа. Поэтому те, «которые, будучи крещены во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа и научены исповедывать одно Божие естество в трех ипостасях, потом перекрещиваются, снова распинают Христа, как говорит божественный Апостол.

Невозможно бо просвещенных единою и проч. паки обновляти в покаяние, второе распинающих себе Христа и обличающих (Евр. VI, 4 - 6). Тем же, которые крещены не во Святую Троицу, должно снова перекрещиваться. Ибо, хотя божественный Апостол и говорит, что мы во Христа и в смерть Его крестимся (Рим. VI, 3), однако же разумеет здесь не то, что таково именно должно быть призывание при крещении, но то, что крещение есть образ смерти Христовой. Ибо троекратным погружением крещение знаменует три дня гроба Господня. Итак, быть крещенным во Христа значит креститься, веруя в Него. Но уверовать во Христа невозможно, не научившись исповеданию Отца, и Сына, и Святаго Духа. Ибо Христос есть Сын Бога живого. Которого Отец помазал Духом Святым, как говорит божественный Давид: сего ради помаза тя. Боже, Бог твой елеем радости паче причастник, твоих (Пс. XLIV, 8). И Исайя от лица Господа говорит: Дух Господень на мне, его же ради помаза Мя (Ис. LIX, 1). И господь, уча своих учеников призыванию, говорил: крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа (Мф. XXVIII, 19). Ибо, так как Бог создал нас в неистление, - а когда мы преступили спасительную заповедь, осудил на тление смерти, чтобы зло не было бессмертным, то, снизойдя к рабам своим, как благоутробный, и сделавшись подобным нам. Он своим страданием избавил нас от тления; из святого и непорочного ребра Своего извел нам источник отпущения: воду для нашего возрождения и омытая от греха и тления, кровь же, как питье, дающее вечную жизнь. И Он дал нам заповеди - возрождаться водою и Духом при наитии на воду Святаго Духа через молитву и призывание. Ибо, так как человек - двусоставен - из души и тела, то Он дал и двоякое очищение, - водою и Духом; - Духом, возобновляющим в нас образ и подобие, водою, очищающею через благодать Духа тело от греха и избавляющего от тления; водою, представляющею образ смерти. Духом же, подающим залог жизни .

Ибо еще в начале Дух Божий ношашеся верху воды (Быт. 1, 2); и Писание издревле свидетельствует о воде, что она имеет очистительную силу. Водою при Ное Бог омыл мировой грех.

Водою очищался по закону всякий нечистый и даже так, что и самые одежды его омывались водою. Илия, попалив водою жертву всесожжения, показал благодать Духа, соединившуюся с водой. И почти все по закону очищается водою. Но видимое служит символом умопостигаемого.

Так возрождение совершается в душе, ибо вера с помощью Духа усыновляет нас Богу, хотя мы и - твари, и приводит к первобытному блаженству.

Оставление грехов через крещение дается, таким образом, всем равно, но благодать Духа - по мере веры и предварительного очищения. Итак, теперь через крещение мы получаем начаток Духа Святаго, и возрождение делается для нас началом другой жизни, печатью, охраною и просвещением.

Но мы должны всею силою твердо хранить себя чистыми от скверных дел, чтобы, снова возвратившись подобно псу на свою блевотину, нам опять не сделать себя рабами греха (II Петр. II» 22). Ибо вера без дела - мертва, равно как и дела - без веры; истинная вера показывается через дела.

Крестимся же во Святую Троицу потому, что самое крещаемое имеет нужду в Святой Троице как для своего бытия, так и для своего сохранения, и невозможно, чтобы три Ипостаси не пребывали вместе одна в другой, ибо Святая Троица нераздельна .

Первое крещение было крещение потопом для истребления греха. Второе - крещение морем и облаком, ибо облако - символ духа, а море - воды. Третье - крещение по закону (Моисееву), ибо всякий нечистый омывался водою, вымывал одежды и таким образом входил в стан.

Четвертое - крещение Иоаново, бывшее предуготовительным и приводившее крещаемых к покаянию, чтобы они уверовали во Христа. Аз убо крещаю вы, говорит он, водою; грядый же пи мне, той вы, говорит он, крестит Духом Святым и огнем (Мф. Ill, II). Итак, Иоанн водою предочищал к принятию Духа.

Пятое - крещение Господне, которым Он Сам крестился. Он же крестился не потому, чтобы Сам имел нужду в очищении, но для того, чтобы, усвоивши Себе мое очищение, сокрушить в воде главы змиев (Пс. СХ111, 3), потопить грех и погребсти в воде всего ветхого Адама, освятить крестителя, исполнить закон, открыть таинство Троицы, сделаться для нас образом и примером крещения. И мы крещаемся совершенным крещением Господним, т. е. водою и Духом.

Далее, говорится еще, что Христос крестит огнем; ибо Он излил на святых Апостолов благодать Духа в виде огненных языков, как говорит (об этом) Сам Господь, что Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым и огнем не по мнозех сих днех (Деян, 1, 5); или же по причине крещения, наказывающего будущим огнем.

Шестое - есть крещение через покаяние и слезы, поистине многотрудное. Седьмое есть крещение кровью и мученичеством, каким ради нас крестился и Сам Христос, - как самое славное и блаженное, которое не оскверняется последующими сквернами.

Восьмое и последнее - не спасительное, но истребляющее порок, ибо после него порок и грех не будут уже иметь силы, и наказывающее бесконечно.

Дух Святый сошел на Господа в телесном виде, как голубь, показывая тем начаток нашего крещения и почитая тело (Христово) ибо и оно, т. е. тело, вследствие обожения стало Богом. Притом еще в древности голубь благовествовал прекращение потопа. На святых же апостолов Дух нисходит в виде огня, ибо Он есть Бог, а Бог огнь поядаяй есть (Евр. XII, 21).

При крещении берется елей, обозначающий наше помазание и делающий нас помазанниками и возвещающий нам милость Божию через Святаго Духа, так как и голубь принес масличную ветвь спасшимся от потопа.

Иоанн крестился возложением руки на Божественную Главу Господа и собственною кровью.

Не должно откладывать крещения, когда вера приступающих к нему засвидетельствована делами. Ибо тот, кто с лукавством приступает ко крещению, скорее будет осужден, нежели получит пользу .

Глава X

О вере.

Вера - двояка. Есть вера от слуха (Рим. X, 17). Слушая божественные Писания, мы верим учению Св. Духа. Эта вера приходит в совершенство через все то, что узаконено Христом, (т. е.) когда мы веруем на деле, живем благочестиво и соблюдаем заповеди Обновившего нас. Ибо кто не верует согласно с преданием кафолической церкви или через худые дела входит в общение с дьяволом, тот - неверный.

С другой стороны, есть еще вера уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (Евр. XI, 1) или [другими словами] твердая и несомненная надежда на Божии обетования нам и на успех наших прошений. Первая вера есть результат нашего [свободного] расположения, вторая же есть один из благодатных даров Духа. Должно же знать, что через крещение мы совлекаем все покрывало, лежащее на нас от рождения, и принимаем название духовных израильтян и народа Божия.

Глава XI

О кресте и еще о вере.

Слово крестное погибающим убо юродство есть, а спасаемым нам сила Божия есть (1 Кор. 1, 18). Ибо духовный востязует вся; душевен же человек не приемлет яже Духа (1 Кор. II, 15). Ибо оно есть безумие для тех, которые не с верою принимают и нес верою размышляют о благости и всемогуществе Божием, но исследуют божественное при помощи человеческих и естественных рассуждений. Все же относящееся к Богу выше естества, слова и разумения. Ибо если кто станет рассуждать, каким образом Бог вывел все из небытия в бытие и ради чего, и захочет постигнуть это при помощи естественных рассуждений, тот не постигнет. Такое знание - душевное и бесовское. Если же кто, руководствуясь верою, станет размышлять о благости, всемогуществе, истине, мудрости и праведности Божиих, тот найдет все гладким и ровным и путь - прямым. Ибо без веры невозможно спастись. На вере основывается все, как человеческое, так и духовное. Ибо без веры и земледелец не проводит борозды земли, и купец не вверяет души своей малому древу на бурной глубине моря; без веры и браки не заключаются, и ничего другого в жизни не предпринимается. Верою уразумеваем, что все приведено из небытия в бытие силою Божиею; верою совершаем все, как божеские, так и человеческие дела. Вера, далее, есть согласие, без всякой придирчивой пытливости.

Всякое деяние и чудотворение Христово, конечно, весьма велико, божественно и удивительно, но удивительнее всего - честный крест Его. Ибо не иным чем, как только крестом Господа нашего Иисуса Христа упразднена смерть, разрешен прародительский грех, ад лишен своей добычи, даровано воскресение; нам дана сила презирать настоящее и даже самую смерть, устроено возвращение к первоначальному блаженству, открыты врата рая, естество наше воссело одесную Бога, и мы сделались чадами Божиими и наследниками. Все это совершено крестом. Елицы бо во Христа крестихомся, говорит апостол, в смерть Его крестихомся (Рим. VI, 3). Елицы же во Христа крестихомся, во Хоиста облекохомся (Гал. Ill, 27). Христос же есть Божия сила и Божия премудрость (1 Кор. 1, 24). Таким образом смерть Христа или крест облек нас в ипостасную Божию мудрость и силу. Сила же Божия есть слово крестное, или потому, что через него открылось нам могущество Божие, т. е. победа над смертью, или потому, что как четыре конца креста держатся и соединяются его средоточием, так и силою Божиею держится высота и глубина, длина и широта, т. е. вся видимая и невидимая тварь.

Крест дан нам в качестве знамения на челе, как обрезание - Израилю; ибо через него мы верные различаемся и распознаемся от неверных. Он есть щит и оружие, и памятник победы над дьяволом. Он есть печать для того, чтобы не коснулся нас Ангел погубляющий (Исх. XII, 23), как говорит Писание. Он есть для лежащих восстание, для стоящих утверждение, для немощных опора, для пасомых жезл, для обращающихся руководство, для преуспевающих приведение к совершенству, спасение души и тела, отражение всяких зол, виновник всяких благ, истребление греха, растение воскресения, древо жизни вечной.

Итак, должно поклоняться самому этому досточтимому и поистине драгоценному древу, на котором Христос принес Себя в жертву за нас, как освященному прикосновением святого тела и крови, точно также - и гвоздям, копью, одеждам и священным Его обиталищам, каковы: - ясли, вертеп, Голгофа, спасительный животворящий гроб, Сион - твердыня Церквей и т. п. как говорит богоотец Давид: внидем в селения Его, поклонимся на место, идеже стоясте нозе Его (Пс. СХХХ1, 7). А что Давид разумеет здесь крест, показывает следующее: воскресни. Господи, в покой твой (ст. 6). Ибо за крестом следует воскресение. Если же вожделенны для нас дом, ложе и одежда любимых нами, то насколько более должно быть вожделенным то, что принадлежит.Богу и Спасителю и через посредство чего мы спасены? Мы поклоняемся также и изображению честного и животворящего креста, из какого бы вещества оно ни было сделано, почитая не вещество (да не будет так!), а изображение, как символ Христа. Ибо Он, делая завещание своим ученикам, сказал: Тогда явится знамение Сына человеческого на небеси (Мф. XXIV, 30), разумея крест, поэтому и ангел, вестник воскресения, говорил женам: Иисуса ищете Назарянина, распятого (Марк. XVI, 6). И апостол Оказал: мы же проповедуем Христа распята (1 Кор. 1, 23). Хотя много - Христов и Иисусов, но распятый - один. Апостол не сказал прободенного копьем, но распята. Итак, должно поклоняться знамению Христа, ибо где - знамение, так и Сам Христос будет. Веществу же, из которого состоит изображение креста, - будет ли то золото, или драгоценные камни, - после разрушения, если бы случилось, изображения, не должно поклоняться. Итак мы поклоняемся всему тому, что принадлежит Богу, относя почтение к Нему Самому.

Этот честный крест прообразовало древо жизни, насажденное Богом в раю. Ибо так, как через древо вошла смерть (Быт. II, 3), то надлежало, чтобы через древо были дарованы жизнь и воскресение. Иаков, поклонившись на конец жезла Иосифова (Быт. XLVII, 31), первый изобразил крест, и благословивши своих сыновей переменными руками (Быт. XLVIII, 14), весьма ясно начертал знамение креста. То же прообразовали: жезл Моисея, крестообразно поразивший море и спасший Израиля, фараона же потопивший (Исх. XIV, 16); руки, крестовидно простираемые и обращающие в бегство Амалика (Исх. XVII, II); горькая вода, услажденная древом (Исх. XV, 25); скала, рассекаемая (жезлом) и источающая воду (Исх. XVII, 6); жезл, приобретающий Аарону достоинство священноначалия (Числ. XVII. 8 - 9), змий, вознесенный на древе в виде трофея, как будто уже умерщвленный (Числ. XXI, 9), в то время, как древо спасало тех, которые с верою взирали на мертвого врага, подобно тому, как Христос плотью, не знавшею греха, был пригвожден за грех. И великий Моисей (говорит) взывая: узрите живот ваш висящ на древе пред очима вашими (Второз. XXVIII, 66). И Исайя говорит: прострох руце Мои весь день к людем непокоряющимся и противуглаголющим (Исайи LXV, 2). О, если бы мы, поклоняющиеся кресту, получили удел с распятым Христом! Аминь.

Глава XII

О поклонении на восток.

Мы поклоняемся на восток не просто и не случайно. Но так как мы состоим из видимого и невидимого, т. е. духовного и чувственного естества, то приносим Творцу и двоякое поклонение, подобно тому как, (например), поем и умом, и телесными устами, крещаемся водою и Духом и двояким образом соединяемся с Господом, приобщаясь таинств и благодати Духа.

Итак, так как Бог есть духовный свет (1 Иоан. 1, 5) и Христос в Писании называется Солнцем правды (Мал. IV, 2) и Востоком (Зах. Ill, 8), то и должно посвятить для поклонения Ему восток. Ибо все прекрасное должно посвящать Богу, от Которого щедро изливается всякое благо. И божественный Давид говорит: Царства земная пойте Богу, воспойте Господеви, восшедшему на небо небесе на востоки (Пс. LXVII, 33 - 34). И еще Писание говорит: насади Бог рай во Едеме на востоцех и введе тамо человека, егоже созда (Быт. II, 8), (и) его согрешившего изгнал и всели прямо рая сладости (Быт. Ill, 25), без сомнения, на западе. Итак, отыскивая древнее (наше) отечество и устремляя к нему взоры, мы поклоняемся Богу. И скиния Моисеева имела завесу и чистилище на восток; и колено Иудино, как имевшее предпочтение пред другими, располагалось на восток; и в знаменитом храме соломоновом врата Господни находились на востоке. Но и Господь распятый взирал на запад, и таким образом мы поклоняемся, устремляя к Нему взоры. И восходя (на небо). Он возносился к востоку, и так Ему поклонились апостолы, и Он такожде приидет, имже образом видели Его идуща на небо (Деян. I, 11), как сказал и Сам Господь: Якоже молния исходит от восток и является до запад, тако будет и пришествие Сына человеческого (Матф. XXIV, 27). Итак, ожидая Его пришествия, мы кланяемся на восток. Таково же и незаписанное предание апостолов. Ибо они многое передали нам без писания .

Глава XIII

О святых и пречистых таинствах Господних.

Благой, всеблагой и преблагой Бог, будучи весь благость, по безмерному богатству Своей благости, не потерпел, чтобы благо, т. е. естество Его, пребывало одно, и никто не был бы причастным ему, но ради этого сотворил, во-первых, одаренные разумом небесные силы, потом видимый и чувственный мир и, наконец, человека, состоящего из разумного и чувственного естества. Итак, все сотворенное Им по самому бытию участвует в Его благости. Ибо Он Сам есть бытие для всего, так как все сущее существует в Нем (Рим. XI, 36) не только потому, что Он привел его из небытия в бытие, но и потому, что сила Его сохраняет и содержит все созданное Им; в особенности же участвуют в Его благости живые существа как по бытию, так и по причастию жизни, а еще более этого - существа разумные не только по причине вышесказанного, но и потому, что они - разумны, ибо они несколько ближе к Нему, хотя Он несравненно выше всего .

Человек, будучи разумным и свободным, получил право непрестанно быть в единении с Богом через свое собственное произволение, если пребудет в добре, т. е. в послушании Создателю. Но так как он преступил заповедь Создавшего его и подпал смерти и тлению, то Творец и Создатель рода нашего, по благоутробию Своему, уподобился нам, сделавшись человеком по всему, кроме греха, и соединился с нашим естеством. Ибо, так как

Он уделил нам Свой собственный образ и Свое собственное дыхание, но мы не сохранили (этого), то Он принимает на Себя наше бедное и немощное естество для того, чтобы очистить нас, избавить от тления и опять сделать причастниками Его божества.

Но надлежало, чтобы не только начаток нашего естества сделался причастным лучшего, но и всякий желающий того человек - и родился вторым рождением, и питался новою пищею, сообразною с рождением, и таким образом приходил в меру совершенства. Поэтому Господь своим рождением или воплощением. крещением, страданием и воскресением освободил (наше) естество от прародительского греха, от смерти и тления, сделался Начатком воскресения и в Себе Самом показал путь, образ и пример, чтобы и мы, следуя по стопам Его, сделались по yсыновлению тем, что Он есть по естеству, (т. е.) сынами и сонаследниками Божиими и сонаследниками Его. Итак, Он дал нам, как я сказал, второе рождение для того, чтобы мы подобно тому, какродившись от Адама, уподобились ему, унаследовавши проклятие и тление, так и родившись от Него, уподобились Ему и унаследовали и нетление, благословение и славу Его.

Но так как этот Адам - духовен, то надлежало, чтобы и рождение было духовно, равно как и пища. А так как мы (по естеству) двойственны и сложны, то должно, чтобы и рождение (было двояким, равно и пища - сложною. Поэтому то нам дано рождение водою и Духом; - я говорю о святом крещении, а пища - Сам хлеб жизни Господь наш Иисус Христос, сшедый снебесе (Иоан, VI, 35, 4). Ибо Он, готовясь принять за нас добровольную смерть, в ту ночь, в которую предавал Себя, завешал Новый Завет святым Своим ученикам и Апостолам, а через них и всем верующим в Него.

В горнице святого и славного Сиона, вкусивши со своими учениками ветхозаветную пасху и исполнив Ветхий Завет, Он умыл ноги ученикам, показывая (этим) символ святого крещения и потом, преломив хлеб, дал им, говоря: приимите, ядате, cue есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов (Мф. XXVI. 21). Подобным же образом, взявши и чашу с вином и водою, передал им, говоря: пийте от нея вcu, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы изливаемая во оставление грехов; cue творите в Мое воспоминание (Мф. XXVI, 27 - 28). Елижды бо аще ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Сына человеческого возвещаете и воскресение Его исповедуете, дондеже приидет (1 Кор. Xl, 25 - 26) .

Итак, если Слово Божие - живо и действенно (Евр. IV, 32) и вся, елика восхоте Господь, сотвори (Пс. CXXXIV, 6); если Он сказал: да будет свет, и бысть, да будет твердь, и бысть (Быт. 1, 3, 6); если словом Господним небеса утвердишася и духом уст Его вся сила их (Пс. XXXII, 6); если небо и земля, огонь и воздух и все украшение их совершены словом Господним, а также и это благороднейшее живое существо - человек; если Сам Бог Слово, восхотев, сделался человеком и из чистых и непорочных кровей святой Приснодевы бессеменно составил Себе плоть, то ужели Он не может сделать хлеб Своим телом, а вино и воду - Своею кровью? Он сказал в начале: да произведет земля бытие травное (Быт. I, 11), и даже доныне она, по орошении дождем, производит свои прозябения, возбуждаемая и укрепляемая божественным поведением. (Так и здесь) Бог сказал: cue есть Тело Мое; и cue есть Кровь Моя; и cue творите в Мое воспоминание; и по Его всесильному поведению бывает так (и будет), пока Он придет, ибо так сказано: дондеже приидет (1 Кор. XI, 26); и через призывание является дождь для этого нового земледелия, - осеняющая сила Св. Духа. Ибо, как Бог все, что Он сотворил, сотворил действием Святаго Духа, так и ныне действие Духа совершает то, что превышает естество и чего не может вместить ничто, кроме одной только веры. Како будет cue, говорит святая Дева, идеже мужа не знаю (Лук, 1, 34). Архангел Гавриил отвечает: Дух Святый найдет на тя, и сила Вышнего осенит тя (Лук. 1, 35). И ты теперь спрашиваешь, каким образом хлеб делается телом Христовым, а вино и вода - кровью Христовою? Говорю тебе и я: Дух Святый нисходит и совершает это, что превыше разума и мысли .

Хлеб же и вино берутся потому, что Бог знает человеческую немощь, которая с неудовольствием отвращается от многою, что совершается несогласно с обычаем. Поэтому, по обычному Своему снисхождению к нам, Он через обычное по естеству совершает то, что выше естества. И подобно тому как при крещении, - так как у людей обыкновенно принято мыться водою и намазываться елеем, - Бог с елеем и водою сочетал благодать Духа и сделал крещение банею пакибытия, так и здесь, так как люди обыкновенно употребляют в пищу хлеб, а пьют воду и вино, - Он сочетал с этими веществами свое Божество и сделал их Своими телом и кровью для того, чтобы мы через обыкновенное и естественное приобщились тому, что выше естества .

Тело воистину объединяется с Божеством, тело, (родившееся) от святой Девы, но (объединяется) не (так), что вознесшееся тело нисходит с неба, а (так), что самый хлеб и вино прелагаются в тело и кровь Божию. Если же ты доискиваешься способа, как (именно) это делается, то тебе достаточно, услышать, что - с помощью Св. Духа, подобно тому, как Господь, при содействии Св. Духа составил Себе и в Себе, плоть от святой Богородицы. Более мы ничего не знаем, кроме того, что Слово Божие истинно, действенно и всемогуще, а способ (преложения) неисследим. Можно сказать еще и так, что подобно тому, как хлеб через ядение и вино, и вода через питье естественным образом прелагаются в тело и кровь ядущего и пьющего и не делаются другим телом, по сравнению с прежним его телом, так и хлеб предложения, вино и вода через призывание и наитие Св. Духа сверхъестественно претворяются в тело Христово и кровь и суть не два, но единое и то же самое.

Поэтому для принимающих (причастие) с верою достойно оно служит во оставление грехов и в жизнь вечную и в соблюдение души и тела; а для причащающихся с неверием недостойно - в наказание и кару, подобно тому, как и смерть Господня для верующих сделалась жизнью и нетлением для наслаждения вечным блаженством; для неверующих же и убийц Господа (она послужила) к наказанию и вечной каре.

Хлеб и вино суть не образ тела и крови Христовой (да не будет!), но само обожествленное тело Господа, так как Сам Господь сказал: сив есть не образ тела, но тело мое, и не образ крови, но кровь моя. И прежде этого Он говорил иудеям: аще не снесте плоти Сына Человеческого, ни пиете крови Его, живота не имате в Себе. Плоть моя истинно есть брашно, и кровь Моя. истинно есть пиво. И еще: ядый Мя, жив будет (Иоан. V, 53, 55, 57).

Поэтому будем приступать со всяким страхом, чистою совестью и несомненной верой, - и непременно будет нам (так), как веруем, не сомневаясь. Почтим таинство всякой чистотой душевною и телесною, ибо оно двояко. Будем приступать к нему с пламенным желанием и, сложив крестообразно руки, принимать тело Распятого; устремив глаза, уста и тело, причастимся божественного угля, чтобы огонь находящейся в нас любви, воспламененный этим углем, сжег наши грехи и осветил наши сердца и чтобы мы приобщением божественного огня воспламенились и были обожествлены. Угль (пылающий) видел Исайя; но угль - не простое дерево, а соединенное с огнем, так и хлеб общения не простой хлеб, но соединенный с Божеством; тело же, соединенное с Божеством есть не одно естество; но одно - естество тела, другое - естество соединенного с ним Божества; так что то и другое вместе не одно естество, но два .

Мелхиседек, священник Бога Вышнего, с хлебом и вином встретил Авраама, возвращавшегося после поражения иноплеменников; та трапеза прообразовала эту таинственную трапезу, равно как и тот священник был образом и подобием истинного первосвященника Христа; ибо сказано: ты ecu иерей во век по чину Мелхиседекову (Пс. С1Х, 4). Этот хлеб изображали (также) хлебы предложения. Это есть чистая и бескровная жертва, которую, как сказал Господь через пророка, приносят Ему от восток солнца да запад (Мал. 1, 10). Тело и кровь Христовы входят в состав нашей души и тела, не истощаясь, не истлевая и не извергаясь вон (да не будет!), но (входят) в нашу сущность для охраны, отражения (от нас) всякого вреда, очищения всякой скверны; если находят (в нас) поддельное золото, то очищают (его) огнем суда, да не с миром осудимся в будущем веке. Очищают же болезнями и всякого рода бедствиями, как говорит божественный Апостол: аще бо быхом себе рассуждали, не быхом осуждены были. Судима же, от Господа наказуемся, да не с миром осудимся (1 Кор. XI, 31 - 32). И вот что значит, что он говорит: причащающийся тела и крови Господней недостойно суд себе яст и пиет (1 Кор. XI, 29). Очищаясь через это, мы соединяемся с телом Господа и с Духом Его и делаемся телом Христовым.

Этот хлеб есть начаток будущего хлеба, который есть хлеб насущный. Ибо слово насущный означает или хлеб будущий, т. е. будущего века, или хлеб, вкушаемый для сохранения нашего существа. Следовательно, и в том, и в другом смысле тело Господне (одинаково) прилично будет называться (хлебом насущным), ибо плоть Господня есть дух животворящий, потому что она зачата от животворящего Духа, а рожденное от Духа дух есть (Иоан. Ill, 6). Говорю же это не с тем, чтобы уничтожить естество тела, но желая показать животворность и божественность этого (таинства).

Если же некоторые и называли хлеб и вино образами тела и крови Господней, как говорил (напр.) богоносный Василий, то разумели здесь их (т. е. хлеб и вино) не после освящения, но до освящения, назвав так самое приношение.

Причащением же это таинство называется потому, что через него мы делаемся причастниками Божества Иисуса. Еще называется оно общением и воистину есть (общение) потому, что через него мы входим в общение со Христом и делаемся причастниками Его плоти и Божества; (с другой стороны) через него мы входим в общение и объединяемся друг с другом. Ибо все мы, так как делаемся единым телом Христовым, единою кровью и членами друг друга, получая наименование сотелесников Христа (Еф. Ill, 6).

Поэтому, будем остерегаться всеми силами, чтобы не принимать причащения от еретиков и не давать им. Не дадите святая псом, говорит Господь ни пометайте бисер ваших пред свиньями (Мф. VII, 6), чтобы не сделаться нам участниками превратного учения и осуждения их. Ибо если (через причащение), действительно, бывает единение со Христом и друг с другом, то мы действительно объединяемся по свободному расположению и со всеми причащающимися вместе с нами; ибо объединение это происходит по нашему свободному расположению, не без нашего согласия. Вси едино тело есмы, потому что от единого хлеба причащаемся, как говорит божественный Апостол (1 Кор. X, 17).

Образами же будущего (хлеб и вино) называются не в том смысле, будто они не суть поистине тело и кровь Христова, но потому, что теперь мы приобщаемся Божества Христа через них, а тогда будем приобщаться духовно, - через одно только лицезрение.

Глава XIV

О родословии Господа и о святой Богородице.

Сказавши несколько в предыдущих рассуждениях о святой и препрославленной Приснодеве я Богородице Марии и установивши самое необходимое - (именно), что Она в собственном смысле и воистину есть и называется Богородицей, мы теперь дополним остальное.

Предопределенная в предвечном и предузнающем совете Божием, представленная и предвозвещенная в различных образах и словах пророков Духом Святым, Она в предопределенное время произросла от корня Давидова, по обетованиям, бывшим Давиду. Ибо сказано: клятся Господь Давиду истиною и не отвержется ея: от плода чрева твоего посажду на престоле твоем (Пс. СХХХ1, II). И еще: единою кляхся о святем моем, аще Давиду солжу: семя его во век пребудет, и престол его, яко солнце предо мною и яко луна совершена, в век, и свидетель на небеса верен (Пс. LXXXVIII, 36 - 38). И Исайя (говорит): изыдет жезл из (корене) Иессеова, и цвет от корене (его) взыдет (XI, 1). Святые евангелисты Матфей и Лука ясно показали, что Иосиф происходит из племени Давидова; но Матфей производит Иосифа от Давида через Соломона, Лука же через Нафана. О роде же св. Девы и тот, и другой умолчали.

Надобно знать, что ни у евреев, ни в божественном Писании не было обычая вести родословную женщин; но был закон, чтобы одно колено не брало жен из другого колена (Числ. XXXVI, 7). Иосиф же, происходя из колена Давидова и будучи праведен. (об этом в похвалу ему свидетельствует божественное Евангелие), не обручился бы противозаконно со святою Девою, если бы она не происходила из того же самого колена. Поэтому (для евангелистов) было достаточно показать происхождение (одного) Иосифа.

Надобно знать еще и то, что был закон, по которому, если муж умирал бездетным, брат его должен был вступить в брак с женою умершего и восставить семя брату своему (Втор. XXV, 5). Поэтому то, что рождалось, по естеству принадлежало, конечно, второму, т. е. родившему; по закону же - умершему.

Итак, Левий, происшедший из племени Нафана, сына Давидова, родил Мелхия и Панфира. Панфир родил (сына), названного Варпанфиром. Этот Варпанфир родил Иоакима. Иоаким родил Святую Богородицу. Матфан же, (происшедший) из племени Соломона, сына Давидова, имел жену, от которой родил Иакова. После того, как Матфан умер, Мелхий из племени Нафана, сын Левия, брат же Панфира, вступил в брак с женою Матфана, матерью Иакова, и родил отнее Илия. Итак, Иаков и Илий оказались братьями по матери: Иаков из племени Соломона, Илий же из племени Нафана. Илий, происходивший из племени Нафанова, умер бездетным; жену его взял за себя Иаков, брат его, происходивший из племени Соломона и восставил семя брату своему и родил Исида. Итак, Иосиф по естеству есть сын Иакова, из рода Соломонова; а по закону - сын Илия, из рода Нафанова.

Иоаким вступил в брак с досточтимой и достохвальной Анною. Но как в древности бесплодная Анна, по молитве и обету, родила Самуила, так и эта по молитве и обету получает от Бога Богородицу, чтобы она и в этом не уступала никому из славных (жен). Итак, благодать (что значит имя Анна) рождает Госпожу (что означает имя Мария). Ибо Мария, ставши Матерью Творца, действительно сделалась Госпожею всех тварей. Рождается же она в доме Божием и утучненная Духом, как плодовитая маслина, она сделалась жилищем всякой добродетели, устранив ум от всякого житейского и плотского пожелания и таким образом сохранив девственною душу вместе с телом, как и приличествовало той, которая имела принять в недра свои Бога, ибо Он, будучи Святым, во святых почивает. Таким образом Богородица восходит к святости и является святым и удивительным храмом, достойным Бога Вышнего .

Так как враг нашего спасения наблюдал за девами, по причине пророчества Исайи: се дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут имя Ему Эммануил, еже есть сказаемо - с нами Бог (Ис. VII, 14), то чтобы запинаяй премудрым в коварстве их (Кор. Ill, 19) мог уловить того, кто всегда хвалится мудростью, отроковица обручается священниками Иосифу (как) новый свиток ведущему писания. Это обручение было охраною для Девы и ввело в заблуждение наблюдающего за девами. Егда же при иде кончина лета (Гал. IV. 4), то был послан к ней ангел Господень с благовестием о зачатии Господа. Таким образом она зачала Сына Божия, Ипостасную Силу Отца, ни от похоти плотской, ни от похоти мужской, т. е. не от совокупления и семени, но по благоволению Отца и содействию Св. Духа. Она послужила к тому, чтобы Творец сделался тварью и Создатель - созданием и чтобы Сын Божий и Бог воплотился и вочеловечился от пречистых и непорочных ее плоти и кровей, выплачивая (тем) праматерний долг. Ибо как та образована из Адама без совокупления, так и эта произвела нового Адама, рождаемого согласно с естественным законом чревоношения и (в то же время) сверхъестественным рождением. Ибо без отца от жены рождается Тот, кто родился от Отца без матери; то, что Он рождается от жены, - согласно с естественным законом, а что - без отца, это выше естественных законов рождения-, что рождается в обычное время, - по исполнении девяти месяцев в начале десятого, это согласно с законом чревоношения, а что - безболезненно, - это выше закона рождения; ибо ему (т. е. рождению) не предшествовало удовольствие и за ниц не последовало болезней, согласно со словами пророка: прежде неже чревболети ей, роди; и еще: прежде неже прийти труду, чревоболения избеже, и породи мужеск пол (Ис LXV1.7) .

Итак, от нее родился Сын Божий воплотившийся, не человек богоносный, но Бог воплотившийся; помазанный не действием, как пророк, но всецелым присутствием Помазующего, так что Помазующее стало человеком, а помазуемое - Богом, не через пременение естества, но через ипостасное соединение. Ибо Один и Тот же был и Помазующий, и Помазуемый: помазующий, как Бог - Себя Самого, как человека. Поэтому, как же не - Богородица та, которая родила воплотившегося от Нее Бога? Действительно, в собственном смысле и воистину - Богородица, Госпожа и Владычица всех тварей, сделавшаяся рабою и Матерью Творца. И Господь как по зачатии Своем соблюл зачавшую (Его) девою, так и по рождении сохранил девство ее неповрежденным, Один только пройдя через нее и сохранив ее заключенною (Иезек. XLIV. 2). Зачатие совершилось через слух, а рождение обыкновенным для рождающихся путем, хотя некоторые и фантазируют, будто Он был рожден через бок Богоматери. Ибо для Него не было невозможным - и пройти через врата, и не повредить их печатей. Итак, Приснодева и по рождестве пребывает девою, не имевши до смерти никакого общения с мужем. Если же написано: и не знаяше ея, дондеже ради сына своего первенца (Мф. 1, 25), то должно знать, что первенец есть тот, кто рожден первым, хотя бы он был и единородным. Ибо слово первенец означает того, кто родился первым, но не указывает непременно на рождение других. Слово же дондеже, хотя и означает срок определенного времени, но не исключает и последующего засим (времени). (Например), Господь говорит: и се аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. XXVIII, 20) не в том смысле, что Он намерен разлучиться (с нами) после скончания века; ибо божественный Апостол говорит: и тако всегда с Господем будем (1 Сол. (Фес.) IV, 17), т. е. после общего воскресения.

Да, и каким образом Родившая Бога и из последовавшего затек опытно узнавшая чудо допустила бы соединение с мужем? Нет Даже думать так, не то, что делать, не свойственно здравомыслящему уму.

Но эта блаженная и удостоенная сверхъестественных даров те муки, каких она избежала при рождении, претерпела во время страдания (Сына Своего), когда материнская жалость терзала ее утробу, и когда подобно мечу раздирали (ее душу) помышления при виде того, что Тот, Кого она через рождение познала Богом, умерщвляется как злодей. Это (именно) и значит слова; и тебе же самой душу пройдет оружие (Лук. II, 35), но эту печаль уничтожает радость воскресения, возвещающая, что Умерший плотию есть Бог.

Глава XV

О почитании святых и их мощей.

Должно почитать святых, как друзей Христовых, как чад и наследников Божиих, как говорит евангелист Иоанн Богослов: елицы же прияша Его. даде им область чадом Божиим быти (Иоан. 1, 12). Почему они уже не рабы, но сыны. Аще же сыны и наследницы: наследницы убо Богу, снаследницы же Христу (Рим. VIII, 17). И Господь во святых Евангелиях говорит Апостолам: вы друзи мои есте. Не ктому вас глаголю рабы, яко раб не весть, что творит Господь его (Иоан. XV, 14 - 15). Если Творец всяческих и Господь называется Царем царствующих, Господом господствующих и Богом богов (Апок. XIX, 16; Пс. XLIX,. 1), то несомненно и святые суть боги, господа и цари. Их Бог есть и называется Богом, Господом и Царем. Аз есмь, говорит Он Моисею, Бог Авраамов, Бог Исааков и Бог Иаковль (Исх. Ill, 6). И самого Моисея Бог поставил богом над фараоном. Я называю их богами, царями и господами не по естеству, но потому, что они царствовали и господствовали над страстями и сохранили неповрежденным подобие образа Божия, по которому и были сотворены (ибо царем называется и образ царя), а также и потому, что они по собственному (свободному) расположению соединились с Богом, приняли Его в жилище (своего) сердца и, приобщившись Его, сделались по благодати тем, что Сам Он есть по естеству. Следовательно, как же не почитать тех, которые Получили наименование слуг, друзей и сынов Божиих? Ибо честь, воздаваемая усерднейшим из соработников, указывает на расположение к общему Владыке .

Святые сделались сокровищницами и чистыми жилищами Бога: вселюся в них и похожду, говорит Бог, и буду им Бог (II Кор. VI, 16). Праведных души в руце Божией и не прикоснется их смерть (Прем. Ill, 1), говорит божественное Писание. Ибо смерть святых скорее есть сон, чем смерть. Они утрудшиася в век и живи будут до конца (Пс. XLVIII, 9 - 11) И честна пред Господем смерть преподобных Его (Пс. CXV, 6). Действительно, что может быть честнее, как быть в руце Божией? Ибо Бог есть жизнь и свет, и находящиеся Вруце Божией пребывают в жизни и свете.

Что через ум Бог обитал и в телах святых, (об этом) говорит Апостол: невесте ли, яко телеса ваша храм живущаго в вас Святого Духа суть (1 Кор. VI, 19). Господь же Дух есть (II Кор. III. 17). И аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог (Кор. Ill, 37). Поэтому, как же не почитать одушевленные храмы Божий, одушевленные жилища Божий? Святые - живы и с дерзновением предстоят пред Богом.

Владыка Христос даровал нам мощи святых, как спасительные источники, которые источают многоразличные благодеяния и изливают миро благовония. И пусть никто не сомневается (в этом)! Ибо если. по воле Божией, истекла в пустыне вода из крепкой и твердой скалы, а для жаждущего Самсона - из челюсти ослиной, то ужели невероятно, что из мученических мощей истекает благовонное миро? Никоим образом, - по крайней мере, для тех, которые знают могущество Божие и то, какой чести удостаивает Он святых.

По закону всякий, прикоснувшийся к мертвому, почитался нечистым; но святые не суть мертвые. Ибо после того, как Тот, кто есть сама жизнь и Виновник жизни, был причтен к мертвым, мы уже не называем мертвыми почивших в надежде воскресения и с верою в Него. Да и как может чудодействовать мертвое тело? Каким образом через них изгоняются демоны, отражаются болезни, врачуются немощные, прозревают слепые, очищаются прокаженные, прекращаются искушения и скорби, и всяко даяние благо от Отца светов (Иак. 1, 17) через них нисходит на тех, которые просят с несомненною верою? Сколь много нужно было бы тебе потрудиться, чтобы найти покровителя, который представил бы тебя смертному царю и замолвил бы пред ним слово за тебя? Поэтому ужели не должно почитать предстателей всего рода человеческого, которые приносят Богу свои молитвы за нас? Конечно, должно почитать, воздвигая Богу храмы во имя их, принося дары, почитая дни памяти их и веселясь (тогда) духовно, чтобы веселье это было соответственно тем, которые созывают (нас) и чтобы, стремясь угождать (им) мы вместо того не прогневали их. Ибо то, чем (люди) угождают Богу, приятно также и угодникам Его, а что оскорбляет Бога, тем оскорбляются и соратники Его. Будем же мы, верующие, воздавать почитание святым псалмами, гимнами и песнями духовными, сокрушением сердца и милосердием к нуждающимся, что более всего благоугодно и Богу. Будем воздвигать им памятники и видимые изображения и через подражание их добродетелям сами сделаемся одушевленными их памятниками и изображениями. Будем почитать Богородицу, как в собственном смысле и воистину Матерь Божию; пророка Иоанна, как Предтечу и Крестителя, Апостола и мученика, ибо, как сказал Господь, не воста в рожденных женами болей Иоанна Крестителя (М.ф. XI, 11), и он был первым проповедником царствия Божия. Будем (почитать) апостолов, как братьев Господа, самовидцев и служителей Его страданий, ихже Бог и Отец предуведе (и) предустави сообразных быта образу Сына Своего (Рим. VIII, 29, 1 Кор. XII, 28), переев апостолов, второе пророков, третье пастырей и учителей (Ефес VI, II). (Будем почитать) мучеников Господних, избранных из всякого чина, как воинов Христовых, выпивших чашу Его и крестившихся крещением животворящей смерти Его, как участников страдания Его и славы, начальник которых архидьякон Христов, Апостол и первомученик Стефан. (Будем почитать) святых отцов наших, богоносных подвижников, претерпевших более продолжительное и более тягостное мученичество совести, которые проидоша в милотех, в козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени, в пустынях скитающеся и в горах, и в вертепах, и в пропастех земных, ихже не бе достоин мир (Евр. XI, 37 - 38). (Будем почитать) живших до благодати пророков, патриархов, праведников, предвозвестивших пришествие Господа.

Взирая на образ жизни всех этих (святых), поревнуем (их) вере, любви, надежде, ревности, житию, твердости в страданиях, терпению даже до крови, чтобы и мы вместе с ними получили венцы славы.

Глава XVI

Об иконах.

Так как некоторые порицают нас за то, что поклоняемся и воздаем почитание изображению Спасителя и Владычицы нашей, а также и прочих святых и угодников Христовых, то пусть услышат они, что Бог в начале сотворил человека по образу Своему (Быт. 1, 26). Отсюда не ради ли того мы кланяемся друг другу, что сотворены по образу Божию? Ибо, как говорит богоглаголивый и многосведущий в божественном Василий, честь, воздаваемая образу, переходит на первообраз. Первообраз же есть то, что изображается, с чего делается снимок. Ради чего Моисеев народ отовсюду поклонялся скинии, носившей образ и вид небесного, даже более всего творения? Действительно, Бог говорит Моисею: виждь, да сотвориши вся по образу показанному ти на горе (Исх. XXXIII, 10). А также херувимы, осенявшие очистилище, не были ли делом рук человеческих? А знаменитый храм во Иерусалиме? Не рукотворенный ли он и не устроен ли искусством человеческим? .

Божественное Писание осуждает тех, которые поклоняются кумирам и приносят жертвы демонам. Приносили жертвы эллины, приносили и иудеи, но эллины - демонам, а иудеи - Богу. И жертвоприношение эллинов было осуждаемо и отвергаемо; жертва же праведных благоугодна Богу. Ибо Ной принес жертву, и обоня Бог воню благоухания (Быт. VII, 24), одобряя благоухание доброго расположения и любви к Нему. Языческие же кумиры, как изображавшие демонов, были отвергнуты и запрещены.

Кроме того, кто может создать подобие невидимого, бестелесного, неописуемого и безвидного Бога? Отсюда давать форму Божеству есть дело крайнего безумия и нечестия. Потому в Ветхом Завете иконы не употреблялись. Но так как Бог, по своему благоутробию, для нашего спасения поистине сделался человеком, не явился только в виде человека, как (являлся) Аврааму и пророкам, но по существу и воистину сделался человеком, жил на земле, обращался с людьми, творил чудеса, пострадал, был распят, воскрес, вознесся; и все это было на самом деле, видимо людьми и описано для напоминания нам и для научения еще не живших тогда, чтобы мы, не видав, но услышав и уверовав, достигли блаженства с Господом. Но так как не все знают грамоту и могут заниматься чтением, то отцы рассудили, чтобы все это, подобно тому как некоторые (славные) подвиги, было рисуемо на иконах для краткого напоминания. Без сомнения, часто, не имея в уме (мысли) о страдании Господа, при виде изображения распятия Христа, мы вспоминаем о спасительном страдании и павши - поклоняемся не веществу, но изображаемому (на нем), подобно тому как не веществу евангелия и не веществу креста мы поклоняемся, но тому, что ими изображается. Ибо чем различается крест, не имеющий изображения Господа, от креста, имеющего (его)? То же должно сказать и о Богоматери. Ибо честь, воздаваемая ей, возводится к Воплотившемуся от нее. Подобным образом подвиги святых мужей возбуждают нас к мужеству, к соревнованию, к подражанию их добродетели и к прославлению Бога. Ибо, как мы сказали, честь, воздаваемая усердным из соработников, доказывает любовь к общему Владыке, и честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу. И это есть неписанное предание, как и предание о поклонении на восток, о поклонении кресту и о многом другом, подобно этому .

Рассказывается некоторая история, что царствовавший в эдесском городе Авгарь послал живописца нарисовать похожее изображение Господа. Когда же живописец не мог этого сделать по причине сиявшего блеска лица Его, то сам Господь, приложив кусок материи к своему божественному и животворящему лицу, напечатлел на куске материи Свой образ и при таких обстоятельствах послал это Авгарю по его желанию.

А что Апостолы передали очень многое без письма, об этом свидетельствует Павел, Апостол языков: темже убо, братце, стойте и держите предания, имже научистеся, или словом, или посланием нашим (II Сол. (Фес.) II, 15). И к Коринфянам он пишет: хвалю же вы, братие, яко, вся моя помните, и якоже предах вам, предания держите (1 Кор. XI, 2).

Глава XVII

О Писании.

Один - Бог, возвещаемый в Ветхом Завете и в Новом, воспеваемый и прославляемый в Троице, как сказал Господь: не приидох разорити закон, но исполнити (Мф. V, 17). Ибо Он совершил наше спасение, ради которого (дано) все Писание и все таинство. И еще: испытайте Писаний, та бо свидетельствуют о Мне (Иоан V, 39). Также и Апостол сказал: многочастне и многообразие древле Бог глаголавый отцем во пророцех, во последок дней сих глагола нам в Сыне (Евр. I, 1). Следовательно, закон и пророки, Евангелисты и Апостолы, пастыри и учители (все) вещали Духом Святым.

Поэтому всяко Писание богодухновенно и, без сомнения, полезно есть (II Тим. Ill, 16). Отсюда исследовать божественные Писания есть дело самое прекрасное и душеполезное. Ибо, как древо, насажденное при исходищих вод (Пс. 1, 3), так и душа, орошаемая божественным Писанием, утучняется и приносит плод свой во время свое - православную веру, и украшается вечно зеленеющими листьями, т. е. богоугодными делами. Ибо из святых Писаний мы настраиваемся к добродетельным поступкам и чистому созерцанию. В них мы находим призыв ко всякой добродетели и предотвращение от всякого порока. Поэтому если мы будем ревностны в исследовании, то достигнем многих знаний. Ибо все достигается старанием, трудом и благодатию подающего Бога. Всяк бо проели приемлет, и ищай обретает, и толкующему отверзется (Лук XI, 10). Поэтому будем стучаться в прекраснейший рай Писания, (рай) благоуханный, сладчайший и пышно цветущий, звучащий вокруг наших ушей разнообразными голосами духовных богоносных птиц, трогающий наше сердце, - печальное утешающий и гневное укрощающий и преисполняющий вечною радостью; помещающий наш ум на блистающие золотом и пресветлые рамена божественной голубицы и на ее блистательных крыльях возносящий (его) к Единородному Сыну и Наследнику Насадителя духовного виноградника и через Него приводящий к Отцу светов (Иак. 1, 17). Но будем стучаться не мимоходом, а упорно и ревностно; и да не изнеможем стуча. Ибо тогда только нам отверзется. Если, прочитав раз и два, не поймем прочитанного, то не станем унывать, но не отступим, будем твердить, вопрошать. Ибо сказано: вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе (Втор. XXXII, 7) так как не во всех разум (1 Кор. VIII, 7). Будем почерпать из райского источника неиссякаемые и чистейшие воды, текущие в жизнь вечную! Будем нежиться (в них) и наслаждаться ненасытно! Ибо Писания владеют неистощимой благодатью. Если мы сможем получить что-либо полезное для себя из внешних (писаний), то и это не запрещено. Будем только искусными менялами, накопляя лишь настоящее и чистое золото, поддельного же избегая. Наилучшие мысли возьмем себе; богов же, достойных посмеяния, и нелепые басни бросим псам, ибо из этих писаний мы могли бы приобрести весьма большую силу (защиты) против них же самих.

Должно знать, что книг Ветхого Завета двадцать две, соответственно буквам еврейского языка. Ибо евреи имеют двадцать две буквы, из которых пять имеют двоякое начертание, так что их (всех) оказывается двадцать семь. Двояко пишутся буквы каф, мем, нун, пе и цаде. Поэтому и книг Ветхого Завета таким же образом считается двадцать две, но оказывается двадцать семь, потому что пять из них заключают в себе по две. Так, книга Руфь соединяется с книгою Судей и (вместе с ней) считается у евреев за одну книгу; первая и вторая Царств - за одну книгу; первая и вторая Паралипоменон - за одну книгу; первая и вторая Ездры - за одну книгу. Таким образом книги соединены в четырех пятикнижиях, и (еще) остаются две других книги, и расположены они в таком порядке. Пять книг закона: книга Бытия, Исход, Левит, Чисел и Второзакония; это - первое пятикнижие, законоположительное. Затем второе пятикнижие, называемое Γραφεια, а у некоторых Αγιογραφεια, состоит из следующих книг: Иисуса Навина, Судей вместе с Руфью, первой книги Царств вместе со второю, считаемых за одну книгу, третьей вместе с четвертою - также за одну книгу и двух книг Паралипоменон - тоже за одну книгу; это - второе пятикнижие. Третье пятикнижие составляют книги, написанные стихами: Иова, Псалтирь, Притчи Соломона, Екклезиаст его же и Песнь Песней его же. Четвертое пятикнижие - пророческое: двенадцать пророков, как одна книга, Исайя, Иеремия, Иезекиль и Даниил; наконец, две книги Ездры, соединяемые в одну, и Есфирь. Παναρετος же, т. е. книга Премудрости Соломоновой и книга Премудрости Иисуса, которую отец Сираха изложил по-еврейски, а внук его Иисус, сын Сираха, перевел по-гречески, хотя они назидательны и прекрасны, но не входят в (это) число и в ковчеге не хранились. Книги Нового Завета - следующие: четыре Евангелия - от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна; Деяния святых Апостолов, записанные евангелистом Лукою; семь соборных посланий: одно - Иакова, два - Петровых, три - Иоановых и одно Иудино; четырнадцать посланий Апостола Павла, Апокалипсис евангелиста Иоанна, Правила святых Апостолов, (собранные) Климентом.

Глава XVIII

О речениях, употребляемых о Христе.

Речений, употребляемых о Христе - четыре рода. Одни приличествуют Ему до вочеловечения; другие - в соединении (естеств), третьи - после соединения, четвертые - после воскресения. Речений, (приличествующих Христу) до вочеловечения, имеется шесть видов. Первые из них обозначают нераздельность естества и единосущие с Отцем, как напр.: Аз и Отец едино есма (Иоан. X, 30). Видевый Мене, виде Отца (Иоан. XIV, 9). Иже во образе Божий сый (Фил. VI, 6) и подобные им. Вторые речения обозначают совершенство ипостаси, как напр.: Сын Божий и образ ипостаси Его (Евр. 1, 3) Велика совета Ангел, чуден Советник (Иса. IX, 6) и тому подобные.

Третьи обозначают взаимное проникновение ипостасей, как напр.: Аз во Отце и Отец во Мне (Иоан. XIV, 10), и неразлучное пребывание (одной ипостаси в другой), как напр. (выражения): слово, премудрость, сила, сияние. Ибо слово - в уме (я разумею слово в его сущности), а также и премудрость, сила - в сильном, сияние - в свете пребывают неразлучно, изливаясь из них .

Четвертые обозначают, что Христос - от Отца, как Своего Виновника, напр. Отец Мой болий Мене есть (Иоан. XIV, 28). Ибо от Отца Он имеет бытие и все, что имеет; бытие через рождение, а не через создание: Аз изыдох от Отца и приидох (Иоан. XVI, 27 - 28). И Аз живу Отца ради (Иоан. VI, 57). Все, что Он имеет, имеет не через уделение и не через научение, но как от Виновника; напр.: не может Сын о Себе творити ничесоже, аще не еже видит Отца творяща (Иоан. V, 19). Ибо если нет Отца, то нет и Сына. Сын - от Отца, во Отце и вместе со Отцем, а не после Отца. Равным образом и то, что делает, делает от Отца и вместе с Ним; ибо одно и то же, не подобное только, но то же самое хотение, действование и могущество Отца, Сына и Св. Духа .

Пятые обозначают, что желание Отца исполняется через действование Сына, но не как через орудие или раба; но как через существенное и ипостасное Его Слово, Мудрость и Силу, потому что во Отце и Сыне созерцается одно движение; напр.: вся Тем быша (Иоан. 1, 3). Посла Слово свое, и исцели я (Пс. CVI, 20). Да знают, яко Ты Мя послал ecu (Иоан. XI, 42).

Шестые (употребляются о Христе) пророчески из них одни (говорят) о будущем, как напр.: яве приидет (Пс. XLIX, 3); и изречение Захарии: се Царь твой грядет Тебе (IX, 9), также Михея: се Господь исходит от места Своего: и снидет, и наступит на высоты земные (1, 3). Другие же говорят о будущем, как о прошедшем; напр.: Сей Бог наш. Посем на земли явися и с человеки поживе (Варух. Ill, 36, 38). Господь созда Мя начало путей своих в дела Своя (Прит. VIII, 22). Сего ради помаза Тя. Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих (Пс. XLIV, 8) и тому подобные.

Речения, приличествующие Христу до соединения (естеств), конечно, могут относиться к Нему и после соединения; а приличествующие по соединении никоим образов неприложимы к Нему до соединения, разве только пророчески, как мы сказали. Речений, приличествующих Христу в соединении (естеств), три вида. Когда ведем речь, (исходя из понятия) о высшей части (Его существа), то говорим об обожествлении плоти, соединении с (предвечным) Словом и превознесении (ее) и т. п., показывая (этим) богатство, сообщенное плоти через соединение и тесную связь ее с высочайшим Богом-Словом.

Когда же (исходим из понятия) о низшей части, то говорим о воплощении Бога-Слова, вочеловечении, истощании, нищете, уничижении. Ибо это и подобное приписывается Слову и Богу вследствие соединения Его с человечеством. Когда же (имеем в виду) обе части вместе, то говорим о соединении, общении, помазании, тесной связи, сообразовании и т.п. На основании этого третьего рода (речений) употребляются и предыдущие два. Ибо через соединение показывается, что имеет каждое (естество) от соприкосновения и теснейшего сочетания с другим. Так, говорится, что вследствие ипостасного соединения, плоть обожествилась, сделалась Богом, причастная по Божеству Слову; а Бог - Слово вопло-1ился, сделался человеком и был называем тварью и зовется последним, не потому, что два естества преложились в одно сложное естество, ибо невозможно, чтобы в одном естестве были одновременно противоположные естественные свойства, но потому, что два естества ипостасно соединились и имеют проникновение друг в друга неслиянно и неизменно. Проникновение же произошло не со стороны плоти, но со стороны Божества; ибо невозможно, чтобы плоть проникла через Божество, но Божеское естество, однажды проникшее через плоть, дало и плоти неизреченное проникновение в Божество, что мы и называем соединением .

Должно знать, что и в первом, и втором виде речений, приличествующих Христу в соединении, замечается взаимность. Ибо когда ведем речь о плоти, то говорим об обожествлении, соединении со Словом, превознесении и помазании. Все это исходит от Божества, но созерцается относительно плоти. Когда же ведем речь о Слове, то говорим об истощении, воплощении, вочеловечении, уничижении и. т. п.; все это, как мы сказали, переносится от плоти к Слову и Богу, ибо Он Сам добровольно претерпел это.

Речений, приличествующих Христу, по соединении, - три вида. Первый вид речений указывает на Его Божеское естество, напр.: Аз во Отце и Отец во Мне (Иоан. XIV, 10); Аз и Отец едино есма (Иоан. X, 30). И все, что приписывается Ему до вочеловечения, может быть приписано Ему и после вочеловечения, кроме того, что Он (до вочеловечения) не принимал плоти и ее естественных свойств.

Второй указывает на Его человечество, напр.: что Мене ищете убити (Иоан. VII, 19), человека, иже истину вам. глаголах (Иоан. VIII, 40). И это: тако подобает вознестися Сыну Человеческому (Иоан. Ill, 14), и т.п.

[В частности] то, что говорится или написано о словах или делах Спасителя Христа, как человека, (подразделяется) на шесть видов. Одно Он делал и говорил сообразно с естеством (человеческим), в целях домостроительства; сюда относятся/рождение от Девы, возрастание и преуспеяние сообразно с годами, голод, жажда, утомление, слезы, сон, пригвождение, смерть и тому подобное, все, что является естественными и беспорочными страстями. Хотя во всех этих состояниях имеется налицо соединение Божества с человечеством, однако веруется, что все это поистине принадлежит телу, ибо Божество не терпело ничего такого, а только устрояло через это наше спасение. Другое Христос говорил или делал для вида; как, напр. спрашивал о Лазаре: где положисте его (Иоан. XI, 34)? подходил к смоковнице (Мф. XXI, 19); уклонялся или незаметно отступал (Иоан. VIII, 59); молился (Иоан. XI, 42); показывал вид, что хочет идти далее (Лук. XXIV, 28). В этом и подобном этому Он не имел нужды, ни как Бог, ни как человек, но поступал по-человечески, применительно, где требовала нужда и польза; так, напр., Он молился, чтобы показать, что Он не - противник Богу, почитая Отца, как Свою Причину; спрашивал, не потому, что не знал, но для того, чтобы показать, что Он, будучи Богом, есть и воистину человек; уклонялся, чтобы научить нас - не подвергать себя безрассудно опасностям и не предавать себя (на произвол) . Иное по усвоению и относительно; напр.: Боже мой, Боже мой! Векую мя ecu оставил (Мф. XXVII, 46)? и это: не ведевшаго греха по нас грех сотвори (II Кор. V, 21); и это: быв по нас клятва (Гал. Ill, 13); и это: Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая (1 Кор. XV, 28). Ибо Он никогда не был оставлен Отцом, ни как Бог, ни как человек; не был ни грехом, ни клятвою и не имеет нужды покоряться Отцу. Ибо, как Бог, Он равен Отцу и ни враждебен, ни подчинен Ему; а как человек. Он никогда не был непослушным Родителю, чтобы иметь нужду покоряться Ему. Следовательно, Он говорил так, усвояя Себе наше лицо и ставя Себя наряду с нами. Ибо мы были повинны греху и проклятию, как непокорные и непослушные и за это оставленные (Богом) .

Иное (говорится об Иисусе Христе) в мысленном разделении. Так, если в мысли разделить то, что в действительности неотделимо, т. е. плоть от Слова, то Он называется рабом и неведущим; ибо имел (также) рабское и неведущее естество, и если бы плоть Его не была соединена с Богом-Словом, то была бы рабскою и неведущею; но по причине ипостасного соединения с Богом-Словом, она не была неведущею. В том же смысле Он называл Отца Богом Своим .

Иное (Христос говорил и делал) для того, чтобы открыть Себя нам и удостоверить; напр.: Отче, прослави мя ты славою, юже имех у Тебе, прежде мир не бысть (Иоан. XVII, 5)! Ибо Он был и есть прославлен; но слава Его не была нам открыта и удостоверена. (Сюда также относятся) и слова Апостола: Наречением Сыне Божий в силе по Духу святыни, из воскресения от мертвых. (Рис. 1, 4). Ибо через чудеса, воскресение из мертвых пришествие Св. Духа было явлено и удостоверено миру, что Он есть Сын Божий. (Сюда относятся также) и слова: преспеваше премудростию и благодатию (Лук. II, 52) .

Иное, (наконец, Он говорил), усвояя Себе лицо иудеев и причисляя Себя к ним, как, напр., Он говорит самарянке: вы кланяетеся, его же не весте мы кланяемся, его же вемы, яко спасение от Иудей есть (Иоан. IV, 22).

Третий род речений (приличествующих Христу по соединении естеств) показывает одну ипостась, указывая (в то же время) на оба естества; напр.: Аз живу Отца ради: и ядый Мя, и той жив будет Мене ради (Иоан. VI, 57). Иду ко Отцу, и ктому не видите Мене (Иоан. XVI, 10). Также: не быша Господа славы распяли (1 Кор. II, 8). Еще: никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын Человеческий, сый на небеси (Иоан. Ill, 13) и т.п. Из речений (приличествующих Христу) по воскресении, иные приличествуют Ему, как Богу; напр. крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа (Мф. XXVII, 19 - 20), т. е. во имя Сына, как Бога. И еще: се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. XXVIII, 20) и т. п„ ибо, как Бог, Он всегда с нами. Иные же приличествуют Ему, как человеку; напр., ястеся за нозе Его (Мф. XXVIII, 9); и еще: и ту Мя видят (Мф. XXVIII, 10) и т. п.

Речений, приличествующих Христу по воскресении, как человеку, - различные виды. Одни, хотя воистину приличествуют Ему, но не по естеству, а по домостроительству (спасения) в удостоверение того, что воскресло то самое тело, которое пострадало; (сюда относятся): язвы, употребление пищи и питья после воскресения. Другие приличествуют Ему истинно и по естеству; напр., переход без затруднения из одних мест в другие, прохождение сквозь запертые двери. Иные (выражают сделанное Им лишь) для вида (применительно к нам); напр., творяшеся далечайше ити (Лук. XXIV, 28). Иные приличествуют тому и другому естеству вместе, как напр.: всхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему (Иоан. XX, 17); также: внидет Царь славы (Пс. XXIII, 7); еще: седе одесную величествия на высоких (Евр. 1, 3). Иные же приличествуют Ему, как поставляющему Себя наряду с нами, (приличествуют) при мысленном разделении (одного естества от другого), как напр.: Богу моему и Богу вашему (Иоан. XX, 17).

Итак, все высокое должно приписывать Божескому естеству, бесстрастному и бестелесному; все же уничиженное - человеческому; все же вообще - сложной природе, т. е. единому Христу, который есть Бог и человек; и также должно знать, что то и другое принадлежит единому и тому же Господу нашему Иисусу Христу. Ибо, зная, что свойственно каждому (естеству), и видя, что свойственное тому и другому естеству Свершается Одним, будем веровать правильно и не погрешим. Из всего этого узнается различие соединенных естеств и то, что, как говорит божественный Кирилл, Божество и человечество по естественному качеству не одно и то же. Однако, один есть Сын, и Христос, и Господь; а так как Он - один, то и лицо Его - одно, ипостасное соединение никоим образом не разделяется через признание, различия естеств.

Глава XIX

О том, что Бог не есть виновник зла.

Надобно знать, что в божественном Писании есть обыкновение называть Божие попущение Его действием, как когда (напр.) Апостол говорит в послании к Римлянам: или не имать власти скудельник на брении, от тогожде смешения сотворити ов убо сосуд в честь, ов же не в честь? (IX, 21)? Конечно, Сам Бог делает это, и то, ибо Он один есть Создатель всего; но честными или бесчестными делает сосуды не Он, а собственное произволение каждого. Это видно из того, что говорит тот же Апостол во втором послании к Тимофею: в велицем дому не точию сосуди злати и сребряни суть, но и древяни и глиняни: и ови убо в честь, ови же не в честь. Аще убо кто очистит себе от сих, будет сосуд в честь, освящен и благопотребен Владыце, на всякое дело благое уготован (II, 20 - 21). Ясно, что очищение бывает по доброй воле, ибо Апостол говорит: аще кто очистит себе.

Сообразно с этим, обратное допущение указывает, что, если кто не очистит себя, то будет сосудом не в честь, бесполезным для Владыки и достойным того, чтобы разбить его. Поэтому предыдущее изречение, а равно и это: затвори Бог всех в противление (Рим. XI, 32) и это: даде им Бог духа нечувствия, очи не видети и уши не слышати (Рим. XI 8), - все это должно понимать не так, как будто Сам Бог сделал это, но так, что Бог только попустил, ибо доброе дело само по себе - независимо и свободно от принуждения.

Итак, божественному Писанию свойственно говорить о попущении Божием, как об Его действии и произведении. Но даже и тогда, когда оно говорит, что Бог зиждет злая (Исх. XLV, 7) и что нет зла во граде, еже Господь не сотвори (Амос III, 7), и тогда оно ре показывает этим, что Бог есть виновник зла. Ибо слово зло берется двояко и имеет два значения: иногда оно обозначает злое по природе, что противно добродетели и воле Божией; а иногда злое и тягостное (только лишь) для нашего чувства, т. е. скорби и напасти; они, будучи тягостными, только кажутся злыми; на самом же деле - добры, ибо для понимающих они служат виновниками обращения и спасения. О них-то Писание говорит, что они бывают от Бога.

Впрочем, должно заметать, что и такого зла причина - мы сами, ибо зло невольное рождается от зол добровольных .

Должно знать еще и то, что Писанию свойственно говорить, как о находящемся в причинной связи, о том, что должно понимать в смысле (лишь) следования (одного за другим), как, напр.: тебе единому согрешил, и лукавое пред Тобою сотворих: яко до оправдишися во словесех Твоих и победшии внегда судити Ти (Пс. L, 6). Ибо согрешивший не для того согрешил, чтобы Бог победил, и Бог не имел нужды в нашем грехе, чтобы через него явиться победителем. Ибо Он, как Создатель, непостижимый, несотворенный, имеющий славу природную, а не заимствованную, несравненно превышает и побеждает всех даже и не грешивших. Но (то сказано в том смысле), что, когда мы согрешаем, Он не бывает неправедным, наводя (Свой) гнев, и, прощая кающихся, является победителем нашего зла. (Впрочем) мы не для того грешим, но потому, что так выходит на деле. Подобно тому, как если кто-либо сидит за работой и придет к нему друг, то он говорит: для того пришел друг, чтобы я сегодня не работал. Конечно, друг пришел не для того, чтобы тот не работал, но так вышло, ибо, занимаясь приемом своего друга, он не работает. Такие (пришествия) называются следующими (одно за другим), потому что так выходит на деле. Бог, далее, не желает, чтобы Он один только был праведным, но чтобы все по возможности уподоблялись Ему .

Глава XX

О том, что не два начала.

О том, что (существует) не два начала - одно доброе и одно злое, можем заключать из следующего. Добро и зло - враждебны друг другу, гибельны друг для друга и не могут существовать одно в другом, или одно с другим. Отсюда, каждое из них должно находиться (только) в части вселенной. Но тогда, во-первых, каждое из них будет ограничено не только вселенною, но и частью вселенной. Затем, кто отмежевал каждому его область? Ведь, нельзя же сказать, что они вступили в соглашение друг с другом и заключили мир, потому что зло, заключающее мир и соединяющееся с добром, не есть уже зло, и добро, дружески расположенное ко злу, не есть уже добро. Если же другой кто определил свойственное каждому из них местопребывание, то это скорее будет Бог. (Притом) необходимо одно из двух: или эти начала входят в соприкосновение и разрушают друг друга, или же существует нечто среднее, в котором не будет ни добра, ни зла, и которое, как некая перегородка, разделяет оба начала друг от друга. Но тогда будет уже не два, а три начала.

Необходимо и еще одно из двух: или эти начала сохраняют мир, что невозможно для зла, ибо пребывающее в мире - не есть зло; или же ведут войну, что невозможно для добра, ибо воинствующее - не есть вполне добро, или одно зло ведет войну, а добро не сопротивляется, но разрушается злом, или всегда терпит огорчение и угнетение, что не может быть признаком добра. Итак, (должно быть) одно начало, свободное от всякого зла. Но если это так, то, говорят, откуда же зло? Ибо невозможно, чтобы зло имело начало от добра. (На это) мы скажем, что зло есть не что иное, как лишение добра и уклонение от естественного к противоестественному; ибо нет ничего злого по природе; так как вся елика сотвори Бог, в том виде, как оно произошло, добра зело (Быт. 1, 31); (значит) и все, пребывающее в таком виде, как оно создано, добра зело; все же, добровольно отступающее от естественного и переходящее в противоестественное, оказывается во зле.

По природе все подчинено и послушно Создателю. Поэтому, когда какая-либо из тварей добровольно воспротивится и сделается непослушной Сотворившему ее, то она становится сама в себе злом. Отсюда зло не есть какая-либо сущность и не свойство сущности, но нечто случайное, т. е. своевольное уклонение от естественного к противоестественному, что (именно) и есть грех.

Итак, откуда же грех? Он есть изобретение свободной воли дьявола. Следовательно, дьявол - зол. В том виде, в каком он произошел, он не зол, а добр, ибо Творцом он был создан ангелом светлым и блистательным и как разумный - свободным; но он добровольно отступил от естественной добродетели и очутился во мраке зла, удалившись от Бога, Который - один только есть благ, животворящ и источник света; ибо все доброе через Него делается добрым, и поскольку удаляется от Него волею, а не местом, постольку оказывается во зле .

Глава XXI

Почему наперед знающий все Бог создал тех, которые согрешат и не раскаются?

Бог, по благости Своей, приводит из небытия в бытие все существующее и о том, что будет, имеет предведение. Итак. если бы те, которые согрешат, не имели в будущем получить бытие, то они не имели бы сделаться и злыми, (а потому) не было бы о них предведения. Ибо ведение относится к тому, что есть; а предведение - к тому, что непременно будет. Но сперва - бытие (вообще), а потом уже - бытие доброе или злое. Если же для имеющих получить в будущем, по благости Божией, бытие, послужило бы препятствием к получению бытия то (обстоятельство), что они, по собственному произволению, имеют сделаться злыми, то зло победило бы благость Божию. Поэтому Бог все, что Он творит, творит добрым; каждый же по собственному произволению бывает или добрым, или злым. Отсюда, если Господь и сказал: добрее было бы человеку тому, аще не бы родился (Марк XIV, 21), то Он говорил это, порицая не свое собственное творение, а то зло, какое, возникло у Его твари вследствие ее собственного произволения и нерадивости. Ибо нерадивость ее собственной воли сделала для нее бесполезным благодеяние Творца. Так, если кто-нибудь, кому вверены царем богатство и власть, употребит их против своего благодетеля, то царь, усмирив его, достойно накажет, если увидит, что он до конца остается верен своим властолюбивым замыслам .

Глава XXII

О законе Божием и законе греховном.

Божество - благо и преблаго; такова же и воля Его. Ибо то, что Бог желает, - благо. Закон же есть заповедь, научающая этому, чтобы мы, пребывая в нем, были в свете; нарушение заповеди есть грех. Грех же происходит от внушения дьявола и нашего непринужденного и добровольного принятия. Также и грех называется законом.

Итак, закон Божий, входя в наш ум, влечет его к себе и возбуждает нашу совесть. А наша совесть называется также законом ума нашего. (С другой стороны), внушение лукавого, т. е. закон греха, входя в члены нашей плоти, через нее воздействует на нас. Ибо, однажды преступивши произвольно закон Божий и поддавшись внушению лукавого, мы открываем этому внушению доступ (к нам), предавши таким образом самих себя греху. Отсюда тело наше (уже) легко влечется ко греху. Поэтому покоящиеся в нашем теле запах и ощущение греха, т. е. похоть и чувственное удовольствие, называются законом во удех плоти нашей.

Закон ума моего, т. е. совесть, соуслаждается закону Божию, т. е. заповеди, и желает ее. Закон же греха, т. е. внушение через закон, находящийся во удех, или через похоть, чувственную склонность и движение и через неразумную часть души, противуюет закону ума моего, т. е. совести и, хотя я желаю закона Божия и люблю (его), а греха не желаю, пленяет меня вследствие смешения (с моими членами тела) и, через приятность удовольствия, через похоть плоти и через неразумную часть души, как я говорил, обольщает меня и убеждает сделаться рабом греху. Но немощное закона, в нежме немоществоваше закон плотию, Бог Сына своего посла в подобии плоти греха (Рим. VIII, 3), ибо Он воспринял плоть, но без греха; осуди грех во плоти, до оправдание закона исполнится в не по плоти ходящих, но по духу (Рим. VIII, 3). Ибо Дух способствует в немощех наших (Рим. VIII, 26) и подает силу закону ума нашего против закона, находящегося во удех наших. (Такой именно смысл имеет вот это (изречение): о чесом помолимся, якоже подобает, не вемы; но Сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизголанными, т. е. научает нас, о чем нам должно молиться. Поэтому невозможно исполнить заповеди Господни иначе, как посредством терпения и молитвы.

Глава XXIII

Против иудеев, о субботе.

Субботою назван седьмой день, словно «суббота» означает «покой». Ибо в этот день почи Бог от всех дел своих (Быт. II, 2), как говорит божественное Писание. Поэтому число дней, дойдя до семи, снова возвращается назад и начинается опять с первого дня. Это числе почиталось у иудеев, так как Бог повелел чтить его, и (повелел) не случайно, но - с весьма тяжкими наказаниями за нарушение; повелел это не просто, но по некоторым причинам, таинственно постигаемым духовными и проницательными (мужами) .

Насколько я, несведущий, понимаю, (объясню) начавши от более низкого и грубого. Бог, зная грубость, привязанность к плотскому и вообще пристрастие к вещественному народа Израильского, а вместе с тем и (его) нерассудительность, (дал этот закон): во-первых, да почиет раб и осел, как написано (Втор. V, 14), ибо муж праведный милует души скотов своих (Прит. XII, 10); вместе с тем также и для того, чтобы, освободившись от материальных забот, обращались к Богу, проводя весь седьмой день во псалмех и пениих и песнех духовных (Ефес. V, 19) и в занятии божественными Писаниями и отдыхая в Боге. Ибо когда еще не было ни закона, ни богодухновенного Писания, то и суббота не была посвящена Богу. Когда же через Моисея было дано богодухновенное Писание, суббота была посвящена Богу для того, чтобы в этот день упражнялись в этом занятии (т. е. в чтении Писания) и чтобы те, которые не посвящают Богу всей жизни, которые служат Господу не из любви, как Отцу, но как неблагодарные рабы, уделяли Богу хотя бы малую и незначительную часть своей жизни и (делали бы) это хотя бы из-за страда ответственности и наказаний за нарушение (заповеди). Ибо праведнику закон не лежит, но неправедному (1 Тим. 1,9). (Доказательством этому служит) прежде всех Моисей, который, в течение сорока дней и еще других сорока в посте предстоя пред Богом, без сомнения, и в субботы изнурял себя постом, хотя закон повелевал не изнурять себя постом в день субботы. Если бы возразили, что это было до закона, то (в таком случае) что скажут об Илии Фесвитянине, совершившем сорокадневный путь при однократном вкушении пищи? Ибо он, изнуривши себя не только постом, но и путешествием в субботы этих сорока дней, нарушил субботу; и Бог, давший закон о субботе, не прогневался на него, но как бы в награду за добродетель явился ему в Хориве. А что еще скажут о Данииле? Не три ли седьмицы провел он без пищи? И весь Израиль не обрезывает ли младенца в субботу, если в нее случится восьмой день? Также не соблюдают ли они великого поста, положенного по закону (Лев. XXIII, 27), хотя бы он случился в субботу? А священники и левиты не оскверняют ли субботы делами в скинии, и (однако же) они неповинны? Но если даже скот упадет в яму в субботу, то вытащивший его - невиновен, а прошедший мимо - подвергается осуждению. Что же, а весь Израиль не обходил ли, нося ковчег Божий, вокруг иерихонских стен в течение семи дней, в числе которых, несомненно, была и суббота? .

Итак, как я сказал, ради отдохновения с Богом, чтобы уделяли Ему хотя бы самую незначительную часть времени и чтобы успокоились раб и осел, установлено было соблюдение субботы для тек, которые еще младенцы, для порабощенных под стихиями мира (Гал. IV, 3), для плотских и не могущих ничего понять, что выше тела и буквы. Егда же прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего Единородного, рождаемого от жены. - человека, бываема под законом, да подзаконные искупит, да всыновление восприимем (Гал. IV, 4 - 5). Ибо нам, которые приняли Его, да-де область чадом Божиим быти верующим в Него (Иоан. 1, 12). Так что мы уже более не рабы, но сыны, не под законом, но под благодатью; не отчасти и не по страху служим Господу, но должны посвящать Ему все время жизни и раба, разумею, гнев и похоть, - всегда успокаивать от греха, и обращать свой досуг к Богу, непрестанно устремляя к Нему всякое пожелание, гнев же (свой) вооружая против врагов Божиих; равным образом и подъяремное животное - т. е. тело, успокаивать от рабства греху, побуждая служить божественным заповедям.

Вот это заповедает нам духовный закон Христа, и соблюдающие его делаются выше закона Моисеева (1 Кор. Ill, 10). Ибо когда пришло совершенное, и еже от части прекратилось (1 Кор. XIII, 10), когда покрывало закона, т. е. завеса, было разодрано через распятие Спасителя, и когда воссиял Дух огненными языками, то буква была отвергнута, телесное прекратилось, и закон рабства кончился, и нам дарован закон свободы. Мы празднуем совершенный покой человеческого естества; я говорю о дне воскресения, в который Господь Иисус, начальник жизни и Спаситель, ввел нас в наследие, обетованое служащим Богу духовно, в которое Сам вошел нашим Предтечею, восстав из мертвых, и после того, как отверзлись Ему врата небесные, воссел телесно одесную Отца, сюда же войдут и соблюдающие духовный закон .

Отсюда нам, ходящим по духу, а не по букве, свойственно всяческое отложение плотского, служение духовное и единение с Богом. Ибо обрезание есть отложение телесного удовольствия и всего излишнего и не необходимого, потому что крайняя плоть есть не что иное, как кожа, излишняя для испытывающего удовольствие члена. Всякое же удовольствие, которое, не от Бога и не в Боге, есть излишек удовольствия, образом чего является крайняя плоть. Суббота же есть покой от греха. Так что обрезание и суббота суть одно и, таким образом, то и другое вместе соблюдается поступающими по духу; они не совершают даже незначительного беззакония .

Должно еще знать, что число семь обозначает все настоящее время, как говорит премудрый Соломон: даждь часть седмим и осмим (Еккл. XI, 2). И богоглаголивый Давид, воспевая об осмом (Пс. VI, 1), пел о будущем состоянии - после воскресения из мертвых. Поэтому закон, повелевая седьмой день проводить в покое от телесных дел и заниматься духовными, таинственным образом показал имеющему видящий Бога ум истинному Израилю, чтобы он во всякое время приближался к Богу и возвышался над всем телесным

Глава XXIV

О девстве.

Люди плотские и сластолюбивые хулят девство и в доказательство ссылаются на (слова) проклят всяк, иже не восставляет семени во Исраили (Втор. XXV, 9). Мы же, положившись на воплотившегося от Девы Бога Слова, утверждаем, что девство свыше и с самого-начала было насаждено в природе людей. Ибо человек был сотворен из девственной земли; Ева была создана из одного только Адама. В раю обитало девство. Действительно, божественное Писание говорит, что Адам и Ева были наги и не стыдились (Быт. И. 25). Когда же они преступили заповедь, то узнали, что были наги, и, устыдившись, сшили себе препоясания (Быт. Ill, 7). И (уже) после преступления, когда Адам услышал: земля ecu, и, в землю отьидеши (Быт. Ill, 19), и когда через это преступление смерть вошла в мир, тогда (лишь) Адам позна Еву жену свою и заченши роди (IV, 1). Следовательно, брак был установлен для того, чтобы род человеческий не был истреблен и уничтожен смертью, но чтобы сохранялся через деторождение .

Но, быть может, скажут: что же хочет [указать] изречение: мужа и жену (Быт. 1, 27); раститеся и множитеся (1, 28)? На это мы скажем, что изречение: раститеся и множитеся, не означает непременно размножения через брачное соединение. Ибо Бог мог размножить род человеческий и другим способом, если бы люди до конца сохранили заповедь ненарушенною. Но Бог, по предведению Своему, ведущий вся прежде бытия их (Дан. XIII, 42), зная, что люди имеют (в будущем) преступить Его заповедь и быть (за это) осуждены, наперед сотворил мужа и жену и повелел: раститеся и множитеся. Но возвратимся к ходу (наших мыслей) и рассмотрим преимущества девства и, что одно и то же, чистоты.

Когда Ною повелевалось войти в ковчег и поручалось сохранить семя мира, ему было приказано так: вниди ты, говорит Бог, и сынове твои, и жена твоя, и жены сынов твоих (Быт. VII, 7). Он отделил мужей от жен, чтобы они, сохраняя целомудрие избегли пучины и того всемирного потопления. После же прекращения потопа Он говорит: изыди ты, и жена твоя, и сынове твои, и жены сынов твоих (Быт. VIII, 16). Вот опять дозволен брак для размножения рода человеческого. Затем Илия, восхищенный на огненной колеснице и небожитель, не безбрачие ли возлюбил он, и не засвидетельствовано ли (это) превознесением, превышающим человеческие условия? Кто заключил небо? Кто воскрешал мертвых? Кто рассек Иордан? Не девственник ли Илия? А Елисей, ученик его, испросивший сугубую благодать Духа, не получил ли ее, показавши равную же добродетель? А три отрока? Не оказались ли они, подвизаясь в девстве, сильнее огня, ибо тела их по причине девства не были одолены огнем? Не в тело ли Даниила, укрепленное девством, не в состоянии были вонзиться зубы зверей? Бог, намереваясь являться израильтянам, не повелевал ли хранить тело в чистоте? Не иначе ли, как, очистив себя, входили священники во Святое и приносили жертвы? Не называл ли закон целомудрие великим обетом?

Итак, повеление закона (о браке) нужно понимать более духовным образом. Ибо оно есть семя духовное, при посредстве любви и страха Божия зачинаемое в утробе души, чревоболящей и рождающей дух спасения. Так же должно понимать и изречение: блажен, иже имеет племя в Сионе, и южики во Иерусалиме (Иса. XXXI, 9). Неужели блажен, хотя бы то был блудник, пьяница или идолослужитель; если только он имеет племя в Сионе и южики во Иерусалиме? Никто здравомыслящий не скажет этого.

Девство есть образ жизни ангелов, отличительное свойство всякого бесплотного естества. Мы говорим это, не порицая брака, - да не будет! ибо мы знаем, что Господь, во время Своего пребывания (на земле), благословил брак; (знаем также слова) сказавшего: честна женитва и ложа нескверно (Евр. XIII, 4); но (зная это) признаем, что девство - лучше хорошего (самого по себе) брака. Ибо в добродетелях есть степени высшие и низшие, равно как и в пороках. Знаем, что от брака произошли все смертные, кроме прародителей. Ибо они - от девства, а не произведение брака. Но безбрачие, как мы сказали, есть подражание ангелам. Поэтому, насколько ангел выше человека, настолько девство честнее брака. Что говорю ангел? Сам Христос - слава девства, не только потому, что родился от Отца безначально, без истечения и сочетания, но и потому, что, сделавшись подобным нам, Он превыше нас воплотился от Девы без (супружеского) соединения и Сам в Себе самом показал истинное и совершенное девство. Поэтому, хотя Он и не узаконил девства, ибо не вси вмещают словесе сего (Мф. XIX, II), как Он Сам сказал, но Он Своим примером научил нас девству и дал нам силы для него. Ибо кому не ясно, что девство живет ныне между людьми?

Конечно, хорошо чадородие, которое производит брак; хорош брак блудодеяния ради (1 Кор. VII, 2), пресекающий блуд и при посредстве законного совокупления не позволяющий неистовству похоти устремляться к беззаконным деяниям; хорош брак для тех, в ком нет воздержания. Но лучше девство, умножающее чадородие души и приносящее Богу благовременный плод - молитву. Честна женитва, и ложе нескверно: блудником же и прелюбодеем судит Бог (Евр. XIII, 4).

Глава XXV

Об обрезании.

Обрезание было дано Аврааму до закона, после благословений, после обетования, как знак, отличающий его, детей его и домочадцев его от народов, с которыми обращался. Это ясно (из следующего): когда Израиль один, сам по себе, сорок лет провел в пустыне, не смешиваясь с другим народом, тогда все, родившиеся в пустыне, не были обрезаны. Когда же Иисус перевел их через Иордан, то они были обрезаны и явился второй закон обрезания. Ибо закон обрезания дан при Аврааме; потом он прекратил (свое действие) в пустыне в течение сорока лет. И снова во второй раз Бог дал закон обрезания Иисусу, после перехода через Иордан, как написано в книге Иисуса Навина: в cue же время рече Господь Иисусу: сотвори себе ножи каменны от камене острого, и сед обрежи сыны Исраилевы второе (Нав. V, 2). И немного ниже: четыредесять до и два лета хождаше Исраиль в пустыни Мавдаритиде: сего ради не обрезани быша мнози от тех воинов исшедших из земли Египетская, не послушавший заповедей Божиих ижме и определи Господь не видети самим доброй земли, ею же клятся Господь отцем их, дати им землю, кипящую медом и млеком. Вместо же сих постава сыны их, ихже обреза Иисус, яко родишася на пути не обрезани (Иис. Нав. V, 6 - 7). Поэтому обрезание было знаком, отличающим Израиля от народов, с которыми он обращался .

Обрезание было также и образом крещения. Ибо как обрезание отсекает не полезный член тела, но бесполезный излишек, так и через святое крещение у нас отсекается грех; грех же, как очевидно, есть излишек желания, а не полезное желание. Невозможно, чтобы кто-нибудь совсем не имел желания, или совершенно незнаком был с удовольствием. Но бесполезность в удовольствии, т. е. бесполезное желание и удовольствие, есть грех, который отсекает святое крещение, дающее нам в качестве знака честный крест на челе, отличающий нас не от народов, ибо все народы приняли крещение и запечатлены знаком креста, но в каждом народе отделяющий верного от неверного. Отсюда, когда явилась истина, бесполезен образ и тень. Поэтому обрезываться ныне излишне и противно святому крещению. Ибо обрезывающийся должен есть весь закон творити (Гал. V, 3). Господь был обрезан для того, чтобы исполнить закон, и соблюдал весь закон и субботу, чтобы исполнить и утвердить закон. С того же времени, как Он крестился и дух Святый явился людям, сходя на Него в виде голубя, с того времени проповедуется духовное служение и образ жизни, и царство небесное .

Глава XXVI

Об Антихристе

Надобно знать, что должно придти антихристу. Конечно, всякий, кто не исповедует, что Сын Божий пришел во плоти, что Он есть совершенный Бог и сделался совершенным человеком, оставаясь вместе с тем и Богом, тот есть антихрист. Но в собственном смысле и по преимуществу антихристом называется тот, который придет при кончине века. Итак, нужно, чтобы сперва было проповедано евангелие у всех народов, как сказал Господь, и тогда он придет для изобличения богопротивных иудеев. Ибо Господь говорил им: Аз приидох во имя Отца моего и не приемлете Мене: ин приидет во имя свое, и того приемлете (Иоан. V, 43). И Апостол сказал: зане любве истины не прияша, во еже спастися им, и сего ради послет им Бог действо лести, во еже веровати им лжи: да суд приимут вcu неверовавшии истине, но благоволившие в неправде (II Сол. (Фес.) II, 11). Итак, иудеи не приняли Того, Кто был Сыном Божиим, Господа Иисуса Христа и Бога, а примут обманщика, именующего себя самого богом. Что он сам назовет себя богом, об этом ангел, поучающий Даниила, говорит так: о бозех отцев своих не смыслит (Дан XI, 37). И Апостол говорит: да никто же вас прельстит ни по единому образу: яко аще не приидет отступление прежде, и открыется человек беззакония, сын погибели, противник и превозносяйся паче всякого глаголемого бога или чтилища, яко же ему сести в церкви Божией, показующу себе яко Бог есть (II Сол. (Фес.) II, 3). В церкви Божией - не в нашей, но в древней, иудейской; ибо он придет не к нам, но к иудеям; не за Христа, но против Христа и христиан; почему и называется антихристом .

Итак, должно, чтобы сперва было проповедано евангелие у всех народов (Мф. XXIV, 14). И тогда явится беззаконник, его же есть пришествие по действу сатанину во всякой силе и знамениях и чудесах ложных, и во всякой льсти неправды, в погибающих, его же Господь убиет глаголом уст своих и упразднит явлением пришествия Своего (II Сол. (Фес.) II, 9 - 10). Итак, не сам дьявол. делается человеком, подобно вочеловечению Господа, - да не будет! но рождается человек от блудодеяния и принимает на себя все действие сатаны. Ибо Бог, зная наперед развращенность будущего произволения его, попускает дьяволу вселиться в него.

Итак, он рождается, как мы сказали, от блудодеяния, тайно воспитывается, внезапно восстает, возмущается и делается царем. В начале своего царствования, или вернее - тирании он прикрывается личиною святости; когда же сделается победоносным, то начнет гнать Церковь Божию и выкажет всю свою злобу. Придет же он в знамениях и чудесах ложных, вымышленных, а не истинных, и тех, которые имеют слабый и нетвердый ум, обольстит и отвратит от Бога живого, так, чтобы были соблазнены аще возможно и избранные (Мф. XXIV, 24).

Будут же посланы Енох и Илия Фесвитянин (Мал. IV, 6), и обратят сердца отцов к детям, т. е. синагогу к Господу нашему Иисусу Христу и к проповеди Апостолов, и будут убиты антихристом (Апок, XI, 3). И придет Господь с неба таким же образом, каким Апостолы видели Его восходящим на небо (Деян. 1, II): совершенный Бог и совершенный человек, со славою и силою, и убиет человека беззакония, сына погибели, духом уст своих (II Сол. II, 8). Поэтому, пусть никто не ожидает Господа от земли, но с неба, как Сам Он утвердил это.

Глава XXVII

О воскресении.

Мы веруем также и в воскресение мертвых. Ибо будет, истинно будет воскресение мертвых. Говоря же о воскресении, мы разумеем воскресение тел. Ибо воскресение есть вторичное восстановление упавшего. Души же, будучи бессмертны, каким образом воскреснут? Ибо если смерть определяют, как разлучение души от тела, то воскресение есть, без сомнения, вторичное соединение души и тела и вторичное восстановление разрушившегося и павшего живого существа. Итак, то самое тело, которое истлевает и разрушается, восстанет нетленным. Ибо Тот, Кто в начале составил его из праха земли, может снова воскресить его, после того как оно, по определению Творца, разрушилось и возвратилось опять в землю, из которой взято.

Если же нет воскресения, то да ямы и паем (1 Кор. XV, 32) и устремимся к жизни, полной удовольствия и утех. Если нет воскресения, то чем мы отличаемся от бессловесных? Если нет воскресения, то мы должны считать счастливыми полевых зверей, проводящих беспечальную жизнь. Если нет воскресения, то нет и Бога, нет Промысла, но все управляется и движется случайно. Ибо мы видим, что вот весьма многие праведники терпят нужду и обиды и не получают никакой помощи в настоящей жизни, а грешники и неправедные изобилуют богатством и всякой роскошью. И кто здравомыслящий признал бы это делом правосудия или мудрого Промысла? Итак, будет, будет воскресение. Ибо Бог праведен и уповающим на Него бывает мздовоздаятелем. Поэтому, если бы одна только душа упражнялась в подвигах добродетели, одна бы она и увенчивалась, и если бы одна только она постоянно пребывала в удовольствиях, одна бы, по справедливости, и наказывалась. Но так как ни к добродетели, ни к пороку душа не стремилась отдельно от тела, то, по справедливости, вместе они и получают воздаяние.

И божественное Писание также свидетельствует, что будет воскресение тел. Так говорит Бог Ною после потопа: Яко зелие травное дах вам все. Точно мяса в крови души да не снесте. И крови вашей душ ваших изыщу, от руки всякого зверя изыщу ея: и от руки всякого человека брата его изыщу души его. Проливали кровь человечу, в ея место его пролиется: яко во образ Божий сотворих человека (Быт. IX, 3). Каким же образом Бог взыщет кровь человеческую от руки всяких зверей, если не воскресит тел людей умерших? Ибо зверей за человека не предают смерти.

Еще Моисею: Аз есмь Бог Авраамов и Бог Исааков, и Бог Иаковль. Несть Бог - Бог мертвых, тех, которые умерли и более не будут существовать, но - живых (Hсx. Ill, 6), души которых живут в руце Божией (Прем. Ill, 1), а тела снова оживут через воскресение. И богоотец Давид говорит к Богу: отимеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся (Пс. CIII, 29). Вот речь о телах. Потом присовокупляет: послеши духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли (ст. 30).

Исайя также говорит: воскреснут мертвии, и востанут сущий во гробех (XXVI, 19). Очевидно же, что не души полагаются в гробах, но тела.

И блаженный Иезекииль говорит: и бысть внегда ми пророчествовати, и се трус, и совокупляхуся кости, кость к кости, каяждо к составу своему. И видех, и се быша им жилы и плоть растяше, и восхождаше на них и протяжеся им кожа верху (Иезек. XXXVII, 7). Потом он учит, как, по повелению Божию, возвратился в ня дух жизни (ст. 9 - 10) .

А также и божественный Даниил говорит: и во время оно востанет Михаил князь великий стопи, о сынех людей твоих: и будет время скорби, скорбь, якова не бысть, отнележе создася язык на земли, даже до времени онаго: и в то время спасутся люди Твои вcu, обретшиися вписани в книзе. И мнози от спящих в земной персти востанут, сии в жизнь вечную, а они и во укоризну и встыдение вечное. И смыслящий просветятся, аки светлость тверди, и от праведных многих аки звезды во веки, и еще просветятся (Дан. XII. 1 - 3). Ясно, что, говоря: мнози от спящих в земной персти восстанут, пророк показывает на воскресение тел, ибо, конечно, никто не скажет, что души спят в персти земной.

Но также и Господь в святых Евангелиях совершенно ясно передал о воскресении тел: услышат, говорит Он, сущий во гробех глас Сына Божия, и изыдут сотворшии благая в воскрешении живота, а сотворшии злая в воскрешении суда (Иоан. V, 28 - 29). Никто здравомыслящий не скажет, что души находятся во гробах.

Но Господь не словом только, но и самим делом удостоверил воскресение тела. Прежде всего Он воскресил Лазаря четверодневного, уже предавшегося тлению и смердевшего (Иоан. XI, 39 - 44); воскресил не душу, лишенную тела, но и тело вместе с душею, и не другое тело, но то самое, которое уже предалось тлению. Ибо, каким образом узнали бы или поверили бы воскресению умершего, если бы не доказывали этого характеристические признаки? Но Лазаря Он воскресил для доказательства Своей божественности и для уверения в Своем и нашем воскресении, - Лазаря, долженствовавшего снова умереть. Сам же Господь сделался начатком совершенного и уже не подпадающего под власть смерти воскресения. Поэтому-то божественный Апостол Павел говорил: аще мертвии не востают, то ни Христос воста. Аще же Христос не воста, то следовательно суетна вера наша, следовательно, аща находимся во гресех наших (1 Кор. XV, 16 - 17), И далее: так как Христос воста, начаток умершим [бысть] (1 Кор. XV, 16), и перворожден из мертвых (Кол. 1, 18). И еще; аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия в Иисусе приведет с ним (1 Сол. (Фес.) IV, 14), Тако, говорит Апостол, (т. е.) как воскрес Господь.

Ясно, что воскресение Господа было соединением нетленного Его тела и души(ибо они были разлучены), ибо Он сказал: разорите церковь сию, и треми денми воздвигнут (Иоан. II, 19). Святое Евангелие - достоверный свидетель, что Он говорил это о Своем теле (Иоан. II, 21). Осяжите мя и видите, говорит Господь Своим ученикам, думавшим, что они видят духа, яко аз есмь и не изменился, яко дух плоти и кости не имать якоже мене видите имуща (Лук. XXIV, 39). И сказавши это, показал им руки и ребро и предлагает Фоме для осязания. Неужели этого недостаточно для уверения в воскресении тел?

Еще божественный Апостол говорит: подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в бессмертие (1 Кор. XV, 53). И еще: сеется в тление, востает в нетлении: сеется в немощи, востает в силе: сеется не в честь, востает в славе: сеется тело душевное, т. е. грубое и смертное, востает тело духовное (1 Кор. XV, 42 - 44), каково тело Господа по воскресении, проходившее сквозь закрытые двери, не утомляющееся, не нуждающееся в пище, сне и питье. Ибо будут, говорит Господь, яко ангели Божий (Мф. XXII, 30); не будет уже ни брака, ни деторождения. Действительно, божественный Апостол говорит: наше бо житие на небесех есть, отонудуже и Спасителя ждем Господа Иисуса: иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы его (Фил. Ill, 20 - 21), разумея здесь не превращение в другой образ, нет, - но, вернее, изменение из тленного в нетленное .

Но речет некто: како востанут мертвии (1 Кор. XV, 35)? О неверие! О, безумие! Кто единым хотением превратил прах в тело, Кто малой капле семени в утробе повелел расти и образовать этот многовидный и многообразный организм нашего тела. Тот не скорее ли может одним только хотением воскресить то, что уже было и разрушилось? Коим же телом приидут (1 Кор. XV, 35)? Безумно (ст. 36)! Если ожесточение не позволяет тебе веровать словам Божиим, веруй, по крайней мере, делам! Ибо ты еже сееши, не оживет, аще не умрет: и еже севши, не тело будущее сееши, но голо зерно, аще случится, пшеницы, или иного от прочих. Бог же дает ему тело, якоже восхощет, и коемуждо семени свое тело (1 Кор. XV, 36 - 38). Смотри, семена зарываются в бороздах, как в могилах. Кто образует им корни, стебель, листья, колосья и тончайшие ости (на колосьях)? Не Творец ли всего? Не повеление ли Того, Кто устроил все? Таким же образом веруй, что и воскресение мертвых будет по божественному желанию и мановению. Ибо Его желанию сопутствует могущество.

Итак, мы воскреснем, так как души опять соединятся с телами, которые станут бессмертными и совлекутся тления, и предстанем пред страшным Христовым судилищем. Дьявол и демоны его, и человек его, т. е. антихрист, нечестивые и грешники будут преданы во огонь вечный, не вещественный, каков у нас, но такой, какой знает один Бог. А сотворшии благая просветятся, как солнце, вместе с ангелами в жизни вечной, с Господом нашим Иисусом Христом, вечно созерцая Его и сами будучи Им созерцаемы, и наслаждаясь проистекающей от Него радостью, прославляя Его со Отцем и Святым Духом в бесконечные веки веков, Аминь.

[«Точное изложение православной веры» - Оглавление ]|[Библиотека «Вехи» ]
ã 2001, Библиотека «Вехи»

Точное изложение православной веры

Книга 2

Говорят же о «веках веков», потому, что и семь веков настоящего мира заключают в себе многие веки, т. е. многие жизни человеческие, и о том едином веке, который - как выше сказано, объемлет собою все веки; также «веком века» называется.век настоящий и будущий. А вечная жизнь и вечное мучение обозначают нескончаемость будущего века. Ибо время по воскресении уже не будет исчисляться днями и ночами, или лучше - тогда будет один невечерний день ; так как Солнце правды ясно будет светить праведным, а для грешных настанет глубокая нескончаемая ночь. Поэтому, каким образом будет исчисляться тысячелетнее время оригеновского восстановления? Итак, Бог есть единый Творец всех веков, как все без изъятия создавший и сущий прежде веков.

Глава II (16)

О творении.

Так как благой и преблагой Бог не удовольствовался созерцанием Себя Самого, но по преизбытку благости Своей благоволил, чтобы произошло нечто, пользующееся Его благодеяниями и причастное Его благости, - то Он приводит из не сущего в бытие, и созидает все как видимое, так и невидимое, также и человека, состоящего из видимого и невидимого. Он творит мыслью, и эта мысль, приводимая в исполнение Словом и совершаемая Духом, становится делом .

Глава III (17)

Об ангелах.

Сам Он Создатель и Творец ангелов, приведший из не сущего в бытие и создавший их по образу Своему, бестелесными по естеству, подобными некоторому духу и огню невещественному, как говорит Божественный Давид: “творяй ангелы Своя духи, и слуги Своя пламень огненный” (Пс. 103, 4), - описывая их легкость и пламенность, и горячность, и проницательность, и быстроту, с какой они желают Бога и служат Ему, - их стремление к горнему и свободу от всякого вещественного представления .

Итак, ангел есть сущность, одаренная умом, постоянно движущаяся, свободная, бестелесная, служащая Богу, по благодати получившая для своего естества бессмертие: один только Творец знает вид и определение этой сущности. Бестелесною же и невещественною она называется по сравнению с нами. Ибо все по сравнению с Богом, единым только несравнимым, оказывается и грубым, и вещественным, потому что одно только Божество в строгом смысле невещественно и бестелесно.

Итак, ангел есть природа разумная, одаренная умом и свободной волей, изменяемая по желанию, т. е. добровольно изменчивая. Ибо все, что сотворено, и изменчиво; одно только то, что не сотворено, неизменяемо, и все разумное одарено свободною волею. Итак, ангельская природа, как разумная, одаренная умом, имеет свободу, а как сотворенная - изменяема, имея власть и пребывать и преуспевать в добре, и уклоняться к злу.

Он неспособен к покаянию потому, что бестелесен. Человек же получил покаяние ради немощи тела .

Он бессмертен не по природе, но по благодати; ибо все, что имело начало по естеству, имеет и конец. Один только Бог присносущен, или, вернее: Он выше вечности, ибо Творец времен не находится в зависимости от времени, но - выше времени.

Ангелы - вторые светы, умные, заимствующие свой свет от первого и безначального Света, не имеющие нужды в языке и в слухе, но без произносимого слова сообщающие друг другу свои мысли и решения.

Они описуемы: ибо когда они находятся на небе, их нет на земле, и когда Богом посылаются на землю, они не остаются на небе, но они не удерживаются ни стенами, ни дверьми, ни запорами, ни печатями. Ибо они неограничены. Неограниченными же называю их потому, что являясь по воле Божией достойным людям, они являются не такими, каковы сами по себе, но преобразуются сообразно тому, как смотрящие могут видеть их. Ибо по естеству и в собственном смысле неограничено одно только несотворенное, ибо всякое создание определяется сотворившим его Богом.

Освящение они имеют извне, а не из собственного существа - от Духа; пророчествуют по благодати Божией; не имеют нужды в браке, так как они не суть смертны.

Так как они - умы, то находятся и в местах, постигаемых только умом, не телесным образом будучи описуемы, - ибо по природе не принимают вида, как тела, и троякого измерения - но тем, что духовно присутствуют и действуют там, где им повелено, и не могут в одно время быть здесь и там и действовать.

Равны ли они по существу или различаются друг от друга, мы не знаем. Знает же один сотворивший их Бог, Который и все знает. Различаются же они друг от друга светом и положением; или имея степень соответственно свету, или соответственно степени участвуя в свете, и просвещают друг друга по причине превосходства чина или естества. Но ясно, что высшие Ангелы сообщают и свет, и знание низшим.

Они сильны и готовы к исполнению божественной воли и вследствие присущей их природе быстроты тотчас повсюду являются, где бы ни повелело божественное мановение; и охраняют области земли, и управляют народами и странами, как повелено им Творцом, и распоряжаются нашими делами, и помогают нам. Вообще же и по воле Божией, и по определению Божию, они - выше нас и всегда - окрест Бога.

Они - неудобопреклонны ко злу, хотя и не непреклонны, но теперь даже и непреклонны, - не по природе, а по благодати и по привязанности к одному только благу.

Они созерцают Бога, насколько для них возможно, и имеют это пищею.

Будучи выше нас, как бестелесные и свободные от всякой телесной страсти, они, однако, не бесстрастны, ибо бесстрастно одно только Божество.

Принимают образ, какой бы ни повелел Господь Бог, и в этом образе являются людям, и открывают им божественные тайны.

Они живут на небесах, и одно у них занятие - песнословить Бога и служить Его божественной воле.

Как говорит святейший, священнейший и великий в богословии Дионисий Ареопагит, все богословие, т. е. божественное Писание, именует девять небесных сущностей. Божественный священнотайник разделяет их на три тройственных класса: первый, как он говорит, всегда окрест Бога и, как предано ему, находится в ближайшем и непосредственном единении с Богом - это класс шестикрылых Серафимов и многоочитых Херувимов, и святейших Престолов. Второй класс содержит в себе Господства, Силы и Власти, а третий и последний - Начала, Архангелов и Ангелов.

Некоторые, конечно, говорят, что они получили бытие прежде всякой твари - подобно тому, как говорит Григорий Богослов: «прежде всего Бог вымышляет ангельские и небесные силы, и мысль эта стала делом». Другие же говорят, что они произошли после сотворения первого неба. Все же согласны, что они сотворены прежде создания человека. Я же соглашаюсь с Богословом: ибо надлежало сотворить прежде всего умную сущность, потом чувственную, и после уже из той и другой сущности человека.

Те же, которые называют ангелов творцами какой бы то ни было сущности, суть уста отца их - дьявола. Ибо, как твари, Ангелы не суть создатели. Творец же всего, Промыслитель и Содержитель есть Бог, один только несозданный, воспеваемый и прославляемый во Отце и Сыне и Святом Духе.

Глава IV (18)

О дьяволе и демонах.

Из этих ангельских сил тот ангел, который стоял во главе надземного чина и которому Бог вверил охранение земли, не был создан злым по природе, но был добрым и создан для добра, и не получил в себя от Создателя и следа зла. Но он не вынес света и чести, которую ему даровал Творец, но по самовластному произволению обратился от того, что согласно с природой, к тому, что противоестественно, и возгордился против Творца своего - Бога, восхотев восстать против Него, и первый, отступив от блага, впал в зло. Ибо зло не есть что-либо иное, как лишение добра, подобно тому, как и тьма есть лишение света, ибо благо есть духовный свет; равным образом и зло есть духовная тьма. Итак, будучи создан от Творца светом и быв благим, - ибо “виде Бог вся, елика сотвори, и се добра зело” (Быт. 1, 31), - он по свободной воле сделался тьмою. Им увлечено, ему последовало и с ним ниспало бесчисленное множество подчиненных ему ангелов. Таким образом они, имея одинаковое с ангелами естество, сделались злыми, по произволению, самовольно уклонившись от блага ко злу.

Поэтому они не имеют ни власти, ни силы против кого-нибудь, если не получают позволения от Бога в целях домостроительства, как случилось с Иовом и как написано в Евангелии о свиньях [гадаринских]. При Божием попущении они сильны, принимают и переменяют, какой хотят, образ, сообразно со своим воображением.

Ни Ангелы Божии, ни демоны не знают таким образом будущего, однако предсказывают: Ангелы - когда Бог открывает им и повелевает предсказывать; почему и сбывается то, что они говорят. Предсказывают же и демоны - иногда прозревая в отдаленные события, а иногда только догадываясь, почему они часто и лгут. Не должно им верить, хотя они, как мы сказали, много раз говорят и правду. Кроме того, они знают и Писание.

Итак, все пороки вымышлены ими, а также и нечистые страсти; и хотя им позволено искушать человека, но они не могут никого принудить; так как от нас зависит - выдержать или не выдержать их нападение; поэтому дьяволу, демонам его и последователям его уготован огонь неугасимый и вечное мучение.

Нужно знать, что падение для ангелов то же, что смерть для людей. Ибо после падения для них нет покаяния, как и для людей оно невозможно после смерти.

Глава V (19)

О видимой твари.

Сам Бог наш, в Троице и Единице прославляемый, сотворил “небо и землю, и вся, яже в них” (Пс. 145, 6), приведя все из не сущего в бытие: иное из не бывшего прежде вещества, как-то: небо, землю, воздух, огонь, воду; а другое из этих уже созданных Им веществ, как-то: животных, растения, семена. Ибо это, по повелению Создателя, произошло из земли, воды, воздуха и огня.

Глава VI (20)

О небе.

Небо есть то, что объемлет твари как видимые, так и невидимые. Ибо в нем заключаются и им ограничиваются и постигаемые только умом силы ангелов, и все чувственное. Неописуемо же одно только Божество, Которое все наполняет и все объемлет, и все ограничивает, так как Оно - выше всего и все сотворило.

Так как Писание говорит о небе и “небе небесе” (Пс. 113, 24, 23), и о “небесах небес” (Пс. 148, 4), и блаженный Павел говорит, что он “восхищен был до третьяго небесе” (II Кор. 12, 2), то мы утверждаем, что при общем начале мира, как предано нам, сотворено то небо, которое языческие мудрецы, присвоив себе учение Моисея, называют беззвездным шаром. Бог назвал небом и твердь (Быт. 1, 8), которой повелел быть “посреде воды”, назначив ей “разлучать между водою, яже бе над твердию, и между водою, яже бе под твердию”. Божественный Василий, по наставлению Св. Писания, говорит, что естество этого неба тонко, как дым. Другие же говорят, что оно имело вид воды, так как было помещено “посреде воды”. Иные говорят, что оно составлено из четырех стихий. Некоторые говорят, что оно пятое тело, отличное от прочих четырех.

Некоторые полагали, что небом все окружено, и оно, будучи шарообразно, образует для всего самую высокую часть; самая же середина обнимаемого им пространства составляет самую низкую часть. И легкие, и подвижные тела, согласно этому мнению, получили от Творца место в самом верху, тела же тяжелые и стремящиеся книзу - в самом низу, т. е. в середине. Из всех стихий наиболее легкая и наиболее стремящаяся (вверх) - огонь, о котором поэтому утверждают, что он расположен непосредственно за небом. Этот огонь называют эфиром; за эфиром, ниже его, помещают воздух. Земля же и вода, как стихии, наиболее тяжелые и наиболее стремящиеся книзу, помещаются в самой середине, так что они являются противоположными друг к другу, одинаково находясь внизу. Впрочем, вода легче земли, почему она и подвижнее последней. Таким образом, получается, что над землею и водою кругом со всех сторон наподобие покрова простирается воздух, воздух со всех сторон обнимается эфиром, а вне и вокруг всего этого расположено небо.

С одной стороны, говорят, что небо движется кругообразно и сжимает все, что находится внутри его, и таким образом все остается твердым и не распадается.

Сверх того, говорят, что небо имеет семь поясов, один выше другого, что оно представляет собою легкое вещество, наподобие дыма, и что в каждом поясе находится одна из планет, ибо обыкновенно признается семь планет: Солнце, Луна, Юпитер, Меркурий, Марс, Венера и Сатурн. При этом под Венерою разумеют то утреннюю, то вечернюю звезду. Их называют планетами потому, что они совершают свое движение противоположно движению неба; ибо в то время, как небо и прочие звезды движутся от востока к западу, одни планеты имеют движение от запада к востоку. Это мы можем заметить по луне, которая каждый вечер немного отступает назад.

Итак, те, которые утверждают, что небо шарообразно, признают, что оно находится на равном расстоянии от земли, как сверху, так с боков и снизу. Я говорю: с боков и снизу, приспособляясь к нашему чувственному восприятию; ибо, сверху, так как видно из предыдущего, небо повсюду занимает самое верхнее место, а земля нижнее. Утверждают также, что небо, наподобие шара окружает землю и своим быстрейшим движением вращает: солнце, луну и звезды; и, когда солнце находится над землею, то здесь бывает день, когда же - под землею, - ночь; когда же солнце зайдет под землю, то здесь бывают ночь, а там день.
Другие же представляли небо в виде полушария, основываясь на словах боговдохновенного Давида: “простирали небо яко кожу” (Пс. 103, 2), т. е. как шатер, а также на словах блаженного Исаии: “поставивши небо яко камару” (Ис. 40, 22). Также и потому, что солнце, луна и звезды, заходя, обходят землю кругом от запада к северу и таким образом опять возвращаются к востоку. Впрочем, так ли это или иначе, но все произошло и утверждено божественным повелением и имеет своим незыблемым основанием божественную волю и решение; яко “Той рече, и быша. Той повеле, и создашася. Постави я в век, и в век века: повеление положи, и не мимо идет” (Пс. 148, 5–6).

Небом неба называется первое небо, находящееся над твердию. Таким образом получается два неба, так как и твердь Бог назвал небом (Быт 1, 8). Священное Писание и воздух обыкновенно называет небом, так как он видим вверху, ибо Писание говорит: “благословите вся птицы небесные” (Дан. 3, 80), разумея при этом птиц воздушных, ибо путем для птиц служит воздух, а не небо. Так получаются три неба, о которых говорил Божественный Апостол (2 Кор. 12, 2). А если бы кто захотел и семь поясов принимать за семь небес, то он нисколько бы не погрешил. И на еврейском языке небо обычно называется во множественном числе - небесами. Поэтому Священное Писание, имея в виду сказать о небе неба, говорит: “небеса небес” (Пс. 148, 4), что означает небо неба, т. е. небо над твердию. И в словах: “вода, яже превыше небес”, небеса означают или воздух и твердь, или семь поясов тверди, или одну твердь, которая на еврейском языке обыкновенно называется во множественном числе небесами.

По естественному порядку природы все, а следовательно и небеса, подлежит разрушению; но они держатся и сохраняются благодатию Божиею.

Только Бог безначальный по своей природе - не имеет предела существования; поэтому и сказано: “та погибнут, Ты же пребываеши” (Пс. 101, 27). Впрочем, небеса исчезнут не вполне, ибо они обветшают и совьются, как одежда, и изменятся (Пс. 101, 27) и будет “небо ново и земля нова” (Откр. 21, 1).

Небо гораздо более земли, но не следует допытываться того, какова сущность неба, ибо она нам неизвестна.

Никто не должен допускать, что небеса или светила одушевлены, ибо они не имеют души и чувства. Поэтому, Когда божественное Писание говорит: “да возвеселятся небеса, и да радуется земля” (Пс. 95, 11), оно призывает к веселию Ангелов на небе и людей на земле. Писание употребляет олицетворение и о неодушевленном говорит, как об одушевленном, например: “море виде, и побеже, Иордан возвратися вспять”; и далее: “что ти есть море, яко побегло ecu; и тебе Иордане, яко возвратился ecu вспять” (Пс. 113, 3, 5). Оно обращается с вопросом и к горам, и к холмам, почему возрадовались они (Пс. 113, 4), подобно тому, как и мы обыкновенно говорим: собрался город, - разумея здесь не здания, а жителей города. “И небеса поведают славу Божию” (Пс. 18, 2) не потому, что они издают голос, воспринимаемый телесным слухом, но потому, что они присущим им величием показывают нам могущество Творца: созерцая их красоту, мы прославляем Творца как наилучшего художника.

Глава VII (21)

О свете, огне, светилах, как о солнце, так о луне и звездах.

Огонь есть одна из четырех стихий; он легок, более других стихий стремится вверх, имеет одновременно и силу жечь, и силу освещения. Огонь был создан Творцом в первый день, ибо божественное Писание говорит: “И рече Бог: да будет свет: и бысть свет” (Быт. 1, 3). Огонь, по мнению некоторых, есть не что иное, как свет; однако, другие утверждают, что мировой огонь - называемый у них эфиром - находится выше воздуха. Итак, в начале, т. е. в первый день, Бог создал свет - это убранство и украшение всего видимого творения. В самом деле, отыми свет - и все станется во тьме не различимым и не будет в состоянии показать свойственной ему красоты. “И нарече Бог свет день, а тму нарече нощь” (Быт. 1, 5). Тьма же не есть какая-либо субстанция, но акциденция. В самом деле, она есть лишение света, так как последний не заключается в существе воздуха. Итак, самое отсутствие света в воздухе Бог назвал тьмою: не субстанция воздуха составляет тьму, но тьму производит лишение света, что скорее означает акциденцию, чем субстанцию. И не ночь была названа первою, но день, так что день прежде, а ночь потом. Таким образом, ночь следует за днем; и от начала дня до другого дня - одни сутки; ибо в Писании сказано: “и бысть вечер, и бысть утро, день един” (Быт. 1, 5).

В течение трех первый дней день и ночь происходили, конечно, вследствие того, что свет по божественному повелению то распространялся, то сжимался. На четвертый же день Бог создал светило великое , т. е. солнце в начала и власть дне (Быт. 1, 16, 17), так благодаря ему происходит день: день имеет место тогда, когда солнце находится над землею, и продолжительность дня определяется течением солнца над землею от восхода до захода. В тот же день создал Бог и светило меньшее , т. е. луну и звезды, а начала и власть нощи (Быт. 1, 16), чтобы освещать ее. Ночь же имеет место тогда, когда солнце находится под землею, и продолжительность ночи определяется течением солнца под землею от захода до восхода. Таким образом, луна и звезды имеют своим назначением освещать ночь. Однако и днем не все звезды находятся под землею; ибо и в течение дня на небе - над землею есть звезды, только солнце, скрывая их вместе с луною своим более ярким блеском, не позволяет их видеть.

В эти светила Творец и вложил первосозданный свет. Это Он сделал не потому, что у Него не было другого света, но затем, чтобы этот первосозданный свет не оставался без употребления; ибо светило - не самый свет, но вместилище света.

Семь из этих светил называют планетами, утверждая, что они имеют движение, противоположное движению неба, - отчего их и назвали планетами, т. е. блуждающими, ибо небо, говорят, движется от востока к западу, планеты же - от запада к востоку. Однако, так как движение неба более быстрое, то оно своим вращательным движением увлекает с собою и семь планет. Семь планет имеют следующие названия: Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн. Утверждают, что в каждом небесном поясе есть одна из семи планет.

В первом, самом верхнем, находится Сатурн,
во втором - Юпитер,
в третьем - Марс,
в четвертом - Солнце,
в пятом - Венера,
в шестом - Меркурий,
в седьмом и низшем - Луна.

Планеты совершают непрерывное течение, которое назначил им Творец, и соответственно тому, как Он основал их, по слову божественного Давида: “луну и звезды, яже Ты основал ecu” (Пс. 8,4); ибо словами “Ты основал ecu” он обозначил твердость и неизменность данного им Богом порядка и движения. В самом деле, Он поставил их “во времена и в знамения, и во дни, и в лета” (Быт. 1, 14), ибо от солнца происходят четыре перемены года. Первая перемена - весна, ибо весною Бог сотворил весь мир. На это указывает, между прочим, то обстоятельство, что и до сих пор произрастание цветов бывает весною. Весна, далее, есть равноденственное время года, ибо тогда и день и ночь продолжаются по двенадцать часов. Весна имеет место тогда, когда солнце восходит в середине востока; она отличается умеренностью, умножает кровь, будучи, теплой и влажной. Она представляет собою переход от зимы к лету, так как она теплее и суше, чем зима, но более прохладна и более влажна, чем лето. Это время года продолжается от 21 марта до 24 июня. Затем, когда восход солнца подымается к северу, следует летняя перемена года. Она занимает среднее место между весною и осенью, соединяя в себе и весеннюю теплоту, и осеннюю сухость; ибо лето есть теплое и сухое время года, способствующее развитию желтой желчи. Летом бывает самый долгий день, в пятнадцать часов, и весьма короткая ночь, длящаяся всего девять часов. Лето продолжается от 24 июня до 25 сентября. Затем, когда солнце опять возвращается к середине востока, летнее время года сменяется осенним, которое некоторым образом занимает среднее место между холодом и теплом, сухостью и влажностью, и которое составляет переход от лета к зиме, соединяя в себе летнюю сухость и зимний холод; ибо осень есть холодное и сухое время года, способствующее развитию черной желчи. Осень есть, опять, равноденственное время года, когда и день и ночь имеют по двенадцати часов. Осень продолжается от 25 сентября до 25 декабря. Когда же солнце спускается к наиболее короткому и низкому восходу, т. е. восходу южному, наступает зимнее время года, которое холодно и влажно и составляет переход от осени к весне, соединяя в себе осенний холод с весеннею влажностью. Зимою бывает самый короткий день, имеющий девять часов, и самая длинная ночь, имеющая пятнадцать часов. Зима продолжается от 25 декабря до 21 марта. Таким образом, Творец мудро устроил так, чтобы мы, переходя от крайнего холода или жара, или влажности, или сухости к другой противоположной крайности, не впали бы в тяжелые болезни; ибо разум учит, что внезапные перемены - опасны .

Так солнце производит времена года, а через них - год, а также дни и ночи: дни, восходя и оставаясь над землею, ночи, скрываясь под землею и уступая место свету прочих светил - луны и звезд.

Говорят, что на небе существует двенадцать созвездий, или знаков зодиака, имеющих движение, противное движению солнца и луны и прочих пяти планет, и что семь планет проходят через эти двенадцать созвездий. Солнце на прохождение каждого знака зодиака употребляет один месяц и в течение двенадцати месяцев проходит через двенадцать созвездий. Названия двенадцати знаков зодиака и соответствующих им месяцев следующие:

Овен, солнце вступает в этот знак в месяце марте, 21 дня.
Телец, солнце вступает в этот знак в месяце апреле, 23 дня.
Близнецы, солнце вступает в этот знак в месяце мае, 24 дня.
Рак, солнце вступает в этот знак в месяце июне, 25 дня.
Лев, солнце вступает в этот знак в месяце июле, 25 дня.
Дева, солнце вступает в этот знак в месяце августе, 25 дня.
Весы, солнце вступает в этот знак в месяце сентябре 25 дня.
Скорпион, солнце вступает в этот знак в месяце октябре, 25 дня.
Стрелец, солнце вступает в этот знак в месяце ноябре, 25 дня.
Козерог, солнце вступает в этот знак в месяце декабре, 25 дня.
Водолей, солнце вступает в этот знак в месяце январе, 25 дня.
Рыбы, солнце вступает в этот знак в месяце феврале, 24 дня.

Луна же каждый месяц проходит через двенадцать созвездий, так как она расположена ниже и проходит их скорее; ибо подобно тому, как если начертить круг внутри другого круга, то лежащий внутри круг окажется меньшим, так и течение луны, лежащей ниже солнца, короче и совершается скорее.

Эллины говорят, что восхождением, захождением и сближением звезд, а также солнца и луны управляются все наши дела; этим и занимается астрология. Мы же, напротив, утверждаем, что ими даются предзнаменования дождя и бездождья, сырой и сухой погоды, а также ветров и подобное; но предзнаменованиями наших действий они никоим образом не бывают. В самом деле, мы, созданные Творцом свободными, являемся господами наших дел. А если мы все делаем в силу течения звезд, то то, что мы делаем, мы делаем по необходимости. То же, что происходит по необходимости, не есть ни добродетель, ни порок. А если мы не имеем ни добродетели, ни порока, то мы недостойны ни наград, ни наказаний, равно как и Бог окажется несправедливым, подавая одним блага, другим скорби. Даже более того: раз все ведется и влечется необходимостью, то не будет ни управления Божия в мире, ни промышления Божия о творениях. Сверх того, и разум будет нам не нужен, ибо, раз мы не властны ни в одном действии, то нам нет нужды что-либо обдумывать. Между тем, разум нам несомненно дан для обдумывания наших действий, почему всякое разумное существо в то же время есть существо свободное .

Поэтому мы утверждаем, что звезды не бывают причиною ничего совершающегося в мире - ни возникновения возникающего, ни гибели гибнущего, но скорее служат предзнаменованием дождей и перемены воздуха. Иные, может быть, скажут, что звезды являются если не причинами, то предзнаменованиями войн и что качество воздуха, зависящее от солнца, луны и звезд, различным образом производит различные темпераменты, навыки и расположения; но навыки относятся к тому, что находится в нашей воле, ибо они подчиняются разуму и изменяются под его руководством .

Часто появляются также кометы, которые служат некоторыми знамениями, возвещающими, например, о смерти царей. Кометы не принадлежат к тем звездам, которые были сотворены в самом начале, но, по божественному повелению, образуются в соответствующее время и опять распадаются; ибо и звезда, явившаяся волхвам во время человеколюбивого и спасительного ради нас рождения по плоти Господа, не принадлежала к числу тех звезд, которые были сотворены в начале. Это ясно из того, что она совершала свое течение то от востока на запад, то с севера на юг, что она то скрывалась, то показывалась. Все это не соответствует законам и природе звезд .

Следует принять к сведению, что луна заимствует свой свет от солнца. Это происходит не потому, что Бог был не в состоянии дать ей собственный свет, но для того, чтобы сообщить творению те стройность и порядок, какие бывают тогда, когда один начальствует, а другой повинуется, а также и для того, чтобы и мы научились быть в общении друг с другом, делиться с другими и подчиняться - подчиняться прежде всего Создателю, Богу Творцу и Владыке, а затем и начальникам, которые Им поставлены; при этом мы не должны расследовать, почему этот начальствует, а я не начальствую, но принимать все исходящее от Бога с благодарностью и благодушно.

Иногда происходят затмения солнца и луны, чем обличается безумие тех, которые поклоняются “твари паче Творца” (Рим. 1, 25), и доказывает, что солнце и луна подвержены превращениям и изменениям. Все же изменчивое не есть Бог, ибо все, что изменяется, тленно по своей природе.

Затмение солнца происходит тогда, когда луна, делаясь как бы промежуточною стеною, дает тень и не позволяет свету передаваться нам. Поэтому сколько времени луна будет закрывать солнце, столько времени и будет продолжаться затмение. Не следует удивляться тому, что луна, будучи меньше солнца, закрывает его; ибо некоторые утверждают, что солнце во много раз более земли, а святые отцы считают его равным земле, и, однако, часто его закрывает небольшое облако или даже незначительный холм или стена.

Затмение же луны происходит вследствие земной тени, когда луне исполнится пятнадцать дней и когда солнце и луна окажутся на противоположных концах прямой линии, проходящей через высочайший центр небесного свода - солнце под землею, а луна над землею. В этом случае земля дает тень и солнечный свет не достигает луны и не освещает ее, отчего она и затмевается.

Следует иметь в виду, что луна была создана Творцом полною, т. е. такою, какою она бывает в пятнадцатый день лунного месяца, ибо ей надобно произойти совершенною. Но на четвертый день, как мы сказали, было создано солнце. Следовательно, луна опередила солнце на одиннадцать дней, ибо от четвертого дня до 15-го одиннадцать дней. Поэтому в каждом году двенадцать лунных месяцев одиннадцатью днями менее двенадцати солнечных месяцев. В самом деле, двенадцать солнечных месяцев имеют триста шестьдесят пять дней с четвертью; а так как из сложения четвертей в течение четырех лет образуется один день, который называется високосным, поэтому тот год имеет 366 дней. Напротив, лунные годы имеют 354 дня, так как луна, народившись или обновившись, увеличивается, пока не достигает возраста четырнадцати с тремя четвертями дней; после этого она начинает уменьшаться, пока ей не исполнится 29 дней, когда она делается совершенно темной. А потом, соединяясь с солнцем, она возрождается и обновляется, давая нам напоминание о нашем воскресении. Так получается, что луна ежегодно отстает от солнца на одиннадцать дней. Поэтому у евреев по прошествии трех лет бывает вставочный месяц и третий год имеет тринадцать месяцев, вследствие прибавления каждый год по одиннадцати дней.
Ясно, что и солнце, и луна, и звезды сложны и по своей природе подлежат разрушению. Однако природы их мы не знаем. Правда, некоторые говорят, что огонь, если он не находится в каком-либо веществе, бывает невидим, почему, коль скоро его погасили, исчезает; но другие утверждают, что огонь, будучи погашен, превращается в воздух .

Зодиакальный круг движется по косой линии и разделяется на двенадцать частей, называемых знаками зодиака. Каждый знак имеет тридцать градусов, из коих три главных, по одному в каждых десяти градусах. Градус же состоит из шестидесяти минут. Таким образом, небо имеет триста шестьдесят градусов, из них 180 градусов в полушарии, находящемся над землею, и 180 градусов в полушарии, находящемся под землею.

Жилища планет: Овен и Скорпион - жилище Марса; Телец и Весы - Венеры; Близнецы и Дева - Меркурия; Рак - Луны; Лев - Солнца; Стрелец и Рыбы - Юпитера; Козерог и Водолей - Сатурна.

Высоты: Овен - Солнца; Телец - Луны; Рак - Юпитера; Дева - Марса; Весы - Сатурна; Козерог - Меркурия; Рыбы - Венеры.

Фазы луны: соединение - когда она находится в одном градусе с солнцем; рождение - когда она отстоит от солнца на пятнадцать градусов; восход, - когда она появляется; фаза серповидная, имеющая место дважды, - когда луна отстоит от солнца на 60 градусов; две полукружные фазы, - когда луна отстоит от солнца на девяносто градусов; две фазы двояковыпуклые - когда луна отстоит от солнца на сто двадцать градусов; две фазы неполного полнолуния и неполного света - когда луна отстоит от солнца на сто пятьдесят градусов; полное полнолуние - когда луна отстоит от солнца на сто восемьдесят градусов. Мы говорили о двух фазах, разумея фазу возрастания и фазу ущерба. Каждый знак зодиака луна проходит в течение двух с половиной дней.

Глава VIII (22)

О воздухе и ветрах.

Воздух есть очень легкая стихия, влажная и теплая, более тяжелая, чем огонь, и более легкая, чем земля и дыхания и звука. Он бесцветен, т. е. от природы не имеет определенного цвета; прозрачен, так как может принимать свет. Воздух служит трем нашим чувствам, ибо при его посредстве мы видим, слышим и обоняем. Он может принимать в себя теплоту и холод, сухость и влажность. Ему принадлежат все виды пространственного движения: вверх, вниз, внутрь, вне, вправо, влево, а равно и движение вращательное.

Сам по себе воздух не имеет света, освещается солнцем, луною, звездами и огнем. Об этом сказано в Писании: “тма бе верху бездны” (Быт. 1, 2). Писание этим хочет показать, что воздух не сам по себе имеет свет, но существо света иное.

Ветер есть движение воздуха. Иными словами: ветер есть течение воздуха и меняет свои названия в зависимости от мест, откуда берет свое начало.

Место, в свою очередь, есть нечто воздушное, ибо местом видного тела служит то, что его обнимает. Что же обнимает тела, как не воздух? Места, откуда происходит движение воздуха, различны; от этих различных мест ветра и получили свои названия. Всех ветров двенадцать.
Говорят, что воздух есть потухший огонь или испарение нагретой воды. Отсюда получается, что воздух по своей природе горяч, но охлаждается вследствие близости к воде и земле, так что его нижние части - холодные, верхние же теплые .

Что касается различных ветров, то с летнего восхода солнца дует кекий , или средний; с восхода равноденственного - восточный ветер; с востока зимнего - эвр ; с запада зимнего - лив ; с запада летнего - аргест или олимпий , иначе называемый япиксом ; затем ветры южный и северный, дующие один навстречу другому. Есть также ветер, средний между кекием и северным- борей , между эвром и южным ветром - финикс , называемый эвронотом , между южным и ливом - ливонот , иначе левконот; между северным и аргестом - фраский , иначе называемый окрестными жителями керкием .

[Народы, населяющие пределы земли, суть следующие: под эвром - Индийцы; под финиксом - Чермное море и Эфиопия; под ливонотом - Гараманты, живущие за Сиртом; под ливом- Эфиопы и западные мавры; под западным - [Геркулесовы] столпы и начальные пределы Ливии и Европы; под аргестом - Иберия, ныне Испания; под фраскием - кельты и пограничные с ними племена; под северным ветром - Скифы, живущие за Фракией; под бореем - Понт, Мэотийское море и Сарматы; под кекием - Каспийское море и Саки].

Глава IX (23)

О водах.

Вода также есть одна из четырех стихий, наипрекраснейшее создание Божие. Вода представляет собою стихию влажную и холодную; она тяжела и стремится вниз, легко разливаясь по поверхности. О ней и упоминает Божественное писание, говоря: “и тма верху бездны, и Дух Божий ношашеся верху воды” (Быт. 1, 2). В самом деле, бездна не что иное, как множество воды, предел которого недоступен людям; ибо вначале вода покрывала поверхность всей земли. И прежде всего Бог сотворил твердь, служащую преградой “между водою, яже бе над твердию, и между водою, яже бе под твердию” (Быт. 1, 7); ибо, по Господню повелению, твердь утвердилась в средине бездны вод: Бог сказал, чтобы образовалась твердь, и она образовалась. Но почему Бог поместил воду “над твердию”? По причине сильнейшего жара, исходящего от солнца и эфира; ибо непосредственно за твердию простирается эфир, а на тверди находятся солнце с луною и звездами; и если бы сверху не было воды, то твердь от шара могла бы воспламениться.

Затем Бог повелел водам собраться в “собрание едино” (Быт. 1, 10). Слова: “собрание едино”, не указывают на то, что воды были собраны в одном месте, потому что вслед за этим говорится: “и собрания вод нарече моря” (Быт. 1, 10); упомянутыми словами обозначено то, что воды, будучи отделены от земли, соединились между собою. Так воды собрались “в собрания своя, и явися суша” (Быт. 1, 9). Отсюда произошли два моря, обнимающие Египет, ибо он находится между двумя морями; к ним принадлежат различные меньшие моря, со своими горами, островами, мысами, пристанями, заливами, берегами низменными и утесистыми. Низменным называется песчаный морской берег, утесистым же - каменистый, обрывистый, подле которого сразу начинается глубина. Подобным же образом произошли и море восточное, называемое Индийским, и море северное, называемое Каспийским. Таким же образом произошли и озера.

Что касается океана, то он представляет собою как бы некоторую реку, окружающую всю землю; о нем; как мне кажется, сказано в божественном Писании: “река исходит из Эдема” (Быт. 2, 10). Океан имеет воду, годную для питья и сладкую. Он доставляет воду морям, где она, пребывая долгое время и оставаясь неподвижной, делается горькой, причем ее легчайшие части постоянно извлекаются солнцем и смерчами. Отсюда образуются облака и происходят дожди, причем вода, процеживаясь, становится сладкой.

Океан разделяется на четыре канала (Быт. 2, 10), или четыре реки. Имя одной реки Фисон (Быт. 2, 11) т. е. индийский Ганг. Имя второй Геон (Быт. 2, 13); это Нил, текущий из Эфиопии в Египет. Имя третьей Тигр (Быт. 2, 14), а имя четвертой Евфрат (Быт. 2, 14). Есть весьма много и других величайших рек, из которых одни изливаются в море, другие теряются в земле. Поэтому во всей земле имеются скважины и проходы, как бы некоторые жилы, через которые она принимает воды из моря и испускает источники.

В силу этого, от качества земли зависит и вода в источниках, ибо морская вода процеживается и очищается землею, и таким образом делается сладкой. Если же место, откуда вытекает источник, окажется горьким или соленым, то и вода выходит такая же. Часто же вода, будучи стесняема и с силою вырываясь, нагревается, вследствие чего и появляются самородные теплые воды .

Итак, по божественному повелению в земле явились впадины, и таким образом воды собрались “в собрания свои” (Быт. 1, 9), вследствие этого образовались и горы. Затем воде, первой, Бог повелел произвести “душу живу” (Быт. 1, 20); ибо Он восхотел, чрез воду и носившегося вначале над водами Святаго Духа (Быт. 1, 2) обновить человека: так говорит божественный Василий. И земля произвела животных, малых и великих, китов, драконов, рыб, плавающих в воде, и птиц пернатых: таким образом чрез птиц соединяются между собою вода, земля и воздух, ибо они произошли из воды, живут на земле и летают по воздуху.
Вода есть самая прекрасная из стихий и приносит много пользы; она очищает от нечистоты, не только от нечистоты телесной, но - если воспримет в себя благодать Духа - и от нечистоты душевной .

О морях.

За Эгейским морем начинается Геллеспонт, простирающийся до Абиса и Сеста; затем следует Пропонтида, простирающаяся до Халкидона и Византии, где находится пролив, за которым начинается Понт; далее следует Мэотийское озеро. Затем, там, где начинаются Европа и Ливия, находится Иберийское море, простирающееся от столпов Геркулеса до Пиренейской горы, далее Лигурийское, простирающееся до пределов Этрурии, затем - Сардинское, лежащее за Сардинией и заворачивающее к Ливии; потом Тирренское, простирающееся до Сицилии и начинающееся от пределов Лигурийской страны. Далее следуют моря Ливийское, потом Критское, Сицилийское, Ионийское и Адриатическое, берущее свое начало от Сицилийского моря, называемого Коринфским заливом или Алкионидским морем. Море, замыкаемое мысом Сунием и мысом Скиллеем, называется Сароникским; за ним следуют моря Миртойское и Икарийское, в котором находятся Цикладские острова; далее простираются моря Карпафийское, Памфилийское и Египетское; выше же Икарийского моря лежит море Эгейское.

Водный путь вдоль берегов Европы, начиная от устьев реки Танаиса и до столпов Геркулеса, составляет 609709 стадий; а водный путь вдоль берегов Ливии - от Тинга до Канобского устья - 209252 стадии; наконец, водный путь вдоль берегов Азии - от Каноба до реки Танаиса, вместе с заливами, - 4–111 стадий. Весь же морской берег земли, населенной в настоящее время, вместе с заливами имеет длину 1 309 072 стадий.

Глава X (24)

О земле и о том, что из нее.

Земля есть одна из четырех стихий, сухая, холодная, тяжелая и неподвижная, приведенная Богом из небытия в бытие в первый день; ибо Писание говорит: “в начале сотвори Бог небо и землю” (Быт. 1, 1). На чем земля утверждена и основана - никто из людей не в состоянии объяснить. Так одни говорят, что она утверждается и укрепляется на водах, по слову божественного Давида: “утвердившему землю на водах”(Пс. 135, 6); другие полагают, что она утверждается на воздухе; а третий говорит: “повешаяй землю ни начемже” (Иов. 26, 7). И в другом месте богоглаголивый Давид, как бы от лица Творца, говорит: “Аз утвердих столпы ея” (Пс. 74, 4), назвав столпами поддерживающую ее силу. Слова же: “на морях основал ю есть” (Пс. 23, 2) показывают, что водная стихия со всех сторон окружает землю. Итак, допустим ли мы, что земля утверждена на себе самой, или на воздухе, или на водах, или ни на чем, не следует отступать от благочестивого образа мыслей, но исповедывать, что все вместе управляется и содержится силою Создавшего.

В начале , как говорит Писание (Быт. 1, 2), земля покрывалась водами и была неустроена, или не приведена в порядок. Но по повелению Божию образовались водные вместилища; тогда же появились горы, и земля, по повелению Божию, получила свойственное ей устройство, украсившись всякого рода травами и растениями, в которые Божественное повеление вложило силу расти, питаться, производить семена или рождать себе подобных. Кроме того, земля произвела, по повелению Творца, разные роды животных - пресмыкающихся, зверей и домашний скот. Все это земля произвела для соответствующего пользования человеку, но одни животные предназначались для пищи, каковы: олени, овцы, козы и под.; другие для службы, каковы: верблюды, волы, лошади, ослы и под.; третьи - для развлечения, каковы: обезьяны, а из птиц - сороки, попугаи и под. Подобным же образом обстоит дело и с растениями, и травами. Одни из них приносят плоды, другие употребляются в пищу, третьи благоуханны и цветущи и даны нам для наслаждения - такова роза и под.; четвертые служат для исцеления болезней. Нет ни одного животного или растения, в которое Творец не вложил бы какой-нибудь силы, полезной для человеческих потребностей; ибо Бог, “сведый вся прежде бытия их” (Дан. 13, 42), предвидя, что человек самовольно преступит заповедь и будет предан тлению, создал все, как на небе, так и на земле и в водах так, чтобы оно служило для своевременного употребления человека.

До преступления заповеди все было подвластно человеку, ибо Бог поставил его начальником над всем, что на земле и в водах. Даже змей был привязан к человеку и чаще других животных приближался к нему и своими приятными движениями как бы беседовал с ним. Поэтому-то родоначальник зла - дьявол и внушил чрез него нашим прародителям злейший совет. Тогда и земля сама собою приносила плоды, дабы ими пользовались подвластные человеку животные, и не было на земле ни дождя, ни зимы. После же преступления, когда человек “приложися скотом несмысленным и уподобися им” (Пс. 48, 13), когда он предоставил неразумной похоти господствовать над разумной душею и стал ослушником заповеди Господней, то подвластная тварь восстала против поставленного Творцом начальника, и ему было определено в поте лица возделывать землю, из которой он взят (Быт. 3, 19) .
Но и теперь звери не бесполезны для нас, так как они наводят на нас страх и побуждают вспоминать о Боге Творце и взывать к Нему о помощи. Равным образом после преступления из земли, по слову Господа, стали произрастать тернии; с этих пор даже с красотою и ароматом роз стали неразлучно связаны шипы, напоминающие нам о преступлении, вследствие которого земля была осуждена производить нам тернии и волчцы (Быт. 3, 18).
Что это так, в этом нас удостоверяет то обстоятельство, что все это и до настоящего времени пребывает в силу слова Господа, сказавшего: “раститеся, множитеся и наполните землю” (Быт. 1, 22, 28).

Некоторые утверждают, что земля шарообразна, другие же признают ее конусообразной. Но она меньше, даже несравненно меньше неба, являясь как бы некоторой точкой, висящей в центре небесной сферы. Земля прейдет (Мф. 5, 18) и изменится. И блажен тот, кто унаследует землю кротких (Мф. 5, 5), ибо та земля, которая примет святых, бессмертна. Итак, кто достойно восхвалит беспредельную и непостижимую мудрость Творца, или кто воздаст должное благодарение Подателю столь великих благ?

Известных нам областей земли или сатрапий в Европе находится 34, на великом же Азиатском материке - 48, а так называемых канонов - 12.

Глава XI (25)

О рае.

Решив из видимой и невидимой природы создать по образу и подобию Своему человека - чтобы он был как бы некоторым царем и начальником всей земли и того, что на ней, - Бог приготовил для него как бы некоторый дворец, где обитая, он проводил бы блаженную и довольную жизнь. Это и был божественный рай, насажденный руками Божиими в Эдеме, - хранилище веселия и всякой радости, ибо слово Эдем означает наслаждение. Он находился на востоке, возвышаясь над всею землею. В нем было совершеннейшее благорастворение. Тончайший и чистейший воздух окружал его; вечно цветущие растения украшали его. Он был насыщен благовонием, наполнен светом и превосходил всякое представление чувственной прелести и красоты. Это была подлинно божественная страна и достойное жилище для созданного по образу Божию. Ни одно неразумное животное не обитало в раю: в нем жил один только человек, создание божественных рук .

Посреди же рая Бог насадил древо жизни и древо познания. Древо познания должно было служить некоторым испытанием и искушением для человека и упражнением его послушания и непослушания. Поэтому оно и было названо “древом познания добра и зла” (Быт. 2, 9, 17). Впрочем, это название, может быть, было дано ему потому, что оно сообщало вкушающим способность познавать свою собственную природу. Это было хорошо для совершенных, но худо для не достигших совершенства и одержимых сладострастными влечениями, подобно тому как твердая пища вредна для младенцев, имеющих нужду в молоке. В самом деле, сотворивший нас Бог не хотел, чтобы мы заботились и суетились о многом (Лк. 10, 41) и чтобы мы были расчетливы и предусмотрительны касательно нашей собственной жизни. Но Адам это подлинно испытал, ибо, вкусив, он узнал, что был наг, и надел на себя опоясание, ибо взяв листья смоковницы, он опоясался ими (Быт. 3, 7). До вкушения же “беста оба нага”, Адам и Ева -“и не стыдястася” (Быт. 2, 25). И Бог хотел, чтобы мы были столь же бесстрастны - ибо это есть вершина бесстрастия. Он хотел также, чтобы мы были свободны от забот и имели одно дело, свойственное ангелам, т. е. непрестанно и немолчно воспевали Создателя, наслаждались Его созерцанием и возлагали на Него наши заботы. Это и возвестил он нам чрез пророка Давида: “возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает” (Пс. 54, 23). И в Евангелии, поучая Своих учеников, Он говорит: “не пецытеся душею вашею, что ясте, ни телом вашим, вo что облечетеся” (Мф. 6, 25). И потом: “ищите... царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам” (Мф. 6, 33). И Марфе Он сказал: “Марфо! Марфо! печешися и молвиши о мнозе: едино же есть на потребу, Мария, же благую часть избра, яже не отимется от нея” (Лк. 10, 41, 42), т. е. сидеть у ног Его и слушать слова Его .

Что же касается древа жизни, то оно было или деревом, имевшим силу подавать жизнь, или деревом, от которого могли питаться только достойные жизни и не подлежащие смерти. Некоторые представляли себе рай чувственным, другие духовным. Мне же кажется, что соответственно тому, как человек был создан вместе и чувственным, и духовным, так и священнейший его удел был вместе и чувственным, и духовным, и имел две стороны; ибо телом человек, как мы сказали, обитал в божественнейшем и прекраснейшем месте, душою же жил в месте, несравненно более высоком и несравненно более прекрасном, имея жилищем обитавшего в нем Бога и облекаясь в Него, как в светлую ризу, покрываясь Его благодатию и наслаждаясь, подобно какому-нибудь новому ангелу, только сладчайшим плодом Его лицезрения и питаясь им; это и справедливо названо древом жизни, ибо сладость божественного общения сообщает удостоившимся его жизнь, не прерываемую смертию. То же самое назвал Бог и “всяким древом”, сказав: “от всякого древа, еже в Раи, снедию снеси” (Быт. 2, 16), ибо Сам Он есть все, в Котором и чрез Которого “всяческая состоятся” (Кол. 1, 17).
А древо познания добра и зла есть распознание многообразного зрелища, т. е. познание собственной природы. Это познание, из себя самого раскрывая величие Творца, прекрасно для совершенных и утвердившихся в божественном созерцании и не боящихся падения, ибо они вследствие продолжительного упражнения приобрели некоторый навык в таком созерцании. Но не хорошо оно для тех, которые еще неопытны и подвержены сладострастным влечениям. Так как они не укрепились в добре и еще недостаточно утвердились в привязанности к одному только прекрасному, то их обыкновенно привлекает к себе и развлекает забота о собственном теле .

Таким образом, я думаю, что божественный рай был двоякий, и поэтому одинаково правильно учили богоносные отцы - как те, которые держались одного взгляда, так и те, которые держались другого. Выражение же: “всякое древо”, возможно понять в смысле познания силы Божией, приобретаемого из рассматривания творений, как говорит божественный Апостол: “невидимая бо Его от создания мира творенми помышляема видима суть” (Рим. 1, 20). Но выше всех этих мыслей и созерцаний - мысль о нас самих, т. е. о нашем составе, по слову божественного Давида: “удивися разум твой от мене” (Пс. 138, 6), т.е. от моего устройства. Однако для Адама, который был только что сотворен, это познание было опасно по причинам, о которых мы сказали.

Под древом жизни можно разуметь также то величайшее познание, которое мы почерпаем из рассмотрения всего чувственного, и тот путь, которым мы через это познание восходим к Родоначальнику, Творцу и Причине всего существующего. Это Бог и назвал “всяким древом”, т. е. полным и нераздельным, приносящим одну только привязанность к добру. Древо же познания добра и зла можно понимать в смысле чувственной, доставляющей удовольствие пищи, которая хотя и кажется приятною, однако по существу является для вкушающего причиною зла; ибо Бог говорит: “от всякого древа, еже в Раи, снедию снеси” (Быт. 2, 16), выражая этим, как я думаю, следующее: от всех творений восходи ко мне - Творцу и со всех них собери один плод - Меня, истинную жизнь; пусть все приносит тебе, в качестве плода, жизнь и общение со Мною полагай основой своего существования; ибо таким образом ты будешь бессмертен. “От древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в онь же аще день снесте от него, смертию умрете” (Быт. 2, 17); ибо, согласно естественному порядку, чувственная пища есть восполнение утерянного, и она выбрасывается вон и истлевает; и нельзя остаться нетленным тому, кто питается чувственной пищей.

Глава XII (26)

О человеке.

Так создал Бог духовную сущность, т. е. ангелов и все небесные чины, ибо ангелы, без всякого сомнения, имеют духовную и бестелесную природу. Впрочем, я говорю о бесплотной природе ангелов, по сравнению с грубою вещественностью материи, ибо по существу только Божество нематериально и бестелесно. Кроме того. Бог создал и чувственную сущность, т. е. небо, землю и то, что находится между ними. И первую сущность Бог создал подобной Себе, ибо подобна Богу разумная природа, постигаемая только умом. Вторую же сущность Бог создал во всех отношениях весьма далекой от Себя, поскольку она вполне доступна чувству. Но надлежало, чтобы произошло также и смешение обеих сущностей, которое свидетельствовало бы о высшей мудрости и щедрости в отношении обеих природ и, как говорит богоглаголивый Григорий, было бы некоторою связью между видимой и невидимой природою. Я говорю «надлежало», разумея здесь волю Творца, ибо она есть самый совершенный устав и закон. И никто не скажет Творцу: зачем ты сотворил меня так? ибо горшечник властен делать из своей глины различные сосуды (Рим. 9, 21), дабы показать свою мудрость .

Таким образом, Бог из видимой и невидимой природы Своими руками творит человека по Своему образу и подобию. Из земли Он образовал тело человека, душу же разумную и мыслящую дал ему Своим вдуновением. Это мы и называем образом Божиим, ибо выражение: по образу - указывает на способность ума и свободы; тогда как выражение: по подобию - означает уподобление Богу в добродетели, насколько оно возможно для человека. Душа была создана вместе с телом, а не так, как пустословил Ориген, будто сначала была сотворена душа, а потом тело.

Итак, Бог сотворил человека непорочным, правым, любящим добро, свободным от печали и забот, украшенным всякою добродетелью, изобилующим всеми благами, как бы некоторый второй мир - малый в великом, - как нового ангела, поклоняющегося Богу, - сотворил его смешанным из двух природ, созерцателем видимого творения, проникающим в тайны творения мысленного, царствующим над тем, что на земле и подчиняющимся вышней власти, земным и небесным, временным и бессмертным, видимым и умопостигаемым, как середину между величием и ничтожеством; сотворил его в одно и то же время духом и плотию: духом по благодати, плотию - в предупреждение гордости; духом - затем, чтобы он оставался неизменным и прославлял Благодетеля, плотию - затем, чтобы страдал и страдая памятовал о том, кто он, и, впадая в гордость, вразумлялся; сотворил его живым существом, которое направляется здесь, т. е. в настоящей жизни, и которое переселяется в иное место, т. е. в век будущий; сотворил его - что составляет предел тайне - в силу свойственного ему тяготения к Богу, превращающимся в бога по причастию к божественному озарению, но не переходящим в божественную сущность .

Он создал его по природе безгрешным и по воле свободным. Я говорю: «безгрешным» - не потому, что он не был восприимчив ко греху - ибо только Божество не доступно греху, - но потому, что возможность греха заключалась не в его природе, а скорее в его свободной воле. Это значит, что, при содействии божественной благодати, он имел возможность пребывать и преуспевать в добре, а равно и, в силу своей свободы, при попущении Божием, оставить добро и оказаться во зле, ибо то, что делается по принуждению, не есть добродетель .
Душа есть сущность живая, простая и бестелесная; невидимая, по своей природе, телесными очами; бессмертная, одаренная разумом и умом, не имеющая определенной фигуры; она действует при помощи органического тела и сообщает ему жизнь, возрастание, чувство и силу рождения. Ум принадлежит душе, не как что-либо другое, отличное от нее, но как чистейшая часть ее самой. Что глаз в теле, то и ум в душе. Душа, далее, есть существо свободное, обладающее способностью хотения и действования; она доступна изменению и, именно, изменению со стороны воли, как это свойственно тварному существу. Все это душа получила естественно по благодати Создавшего, по которой получила и бытие, и определенную природу .

О бестелесном где бы ни было . Бестелесное, невидимое, не имеющее фигуры мы понимаем двояким образом. Одно таково по своему существу, другое же по благодати; одно таково по природе, другое по сравнению с грубою вещественностью материи.

Итак, по природе бестелесным называется Бог; ангелы же, демоны и души получают такое название по благодати и по сравнению с грубой вещественностью материи.

Телом называется то, что имеет три измерения, т. е. длину, ширину и глубину, или толщину. Каждое тело состоит из четырех стихий. Тела же животных состоят из четырех влаг.

Следует заметить, что четыре стихии - это земля - сухая и холодная, вода - холодная и влажная, воздух - влажный и теплый, огонь - теплый и сухой. Равным образом и четыре влаги, соответствующие четырем стихиям, - суть черная желчь, которая соответствует земле, так как она суха и холодна; слизь, соответствующая воде, ибо она - холодна и влажна; флегматическая влага, соответствующая воздуху, так как она влажная и теплая; желтая желчь, соответствующая огню, так как она теплая и сухая. Плоды образуются из стихий, влаги - из плодов, тела же животных - из влаг, на которые они разлагаются, так как все сложное разлагается на свои составные части.

О том, что человек имеет общее и с неодушевленными вещами, и бессловесными существами, и с одаренными разумом . Следует заметить, что человек имеет нечто общее с неодушевленными существами, причастен жизни неразумных и обладает мышлением разумных. С неодушевленными человек имеет сходство в том, что обладает телом и состоит из четырех стихий; с растениями в том же самом и, кроме того, в том, что имеет способность питаться, расти, производить семя и рождать; а с неразумными - во всем только что упомянутом и вдобавок в том, что имеет влечения, т. е. доступен гневу и хотению, что наделен чувством и способностью движения по внутренним побуждениям.

Чувств, конечно, пять: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Произвольное же движение состоит в переходе с места на место, в движении всего тела, в произведении звука и дыхании, ибо в нашей власти делать это и не делать.

С существами бестелесными и духовными человек соприкасается посредством разума, - рассуждая, составляя понятия и суждения о каждой вещи, стремясь к добродетелям и любя то, что составляет вершину всех добродетелей - благочестие; потому человек и есть малый мир .

Следует иметь в виду, что только телу свойственны разделение, истечение и изменение. Изменение состоит в изменении качества, т. е. в нагревании, охлаждении и т. п. Истечение состоит в истощении, ибо истощению подлежат и сухое, и влажное, и дыхание, нуждающиеся в восполнении; отсюда и происходят естественные чувства, каковы: голод или жажда. Разделение состоит в отделении одной влаги от другой, а также в разложении на форму и материю.

Душе же свойственны благочестие и разумение. Но одинаково как душе, так и телу принадлежат добродетели, и именно потому, что они относятся к душе, поскольку тело служит потребностям души.

Следует принять к сведению, что разумные силы господствуют над неразумными - ибо силы души разделяются на разумные и неразумные. Неразумные силы бывают двух видов. Одни из них непослушны разуму, т. е. не повинуются ему; вторые же послушны и повинуются разуму. Непослушны разуму и не повинуются ему сила животная, называемая еще силою кровообращения, сила произведения семени, или сила рождения, сила растительная, называемая также силой питания; видами этой силы являются сила возрастания и сила образования тел. Все эти силы управляются не разумом, а природою. Послушные же и повинующиеся разуму силы души суть гнев и хотение. Вообще же неразумная часть души называется страдательной и пожелательной. При этом следует заметить, что произвольное движение принадлежит той части души, которая повинуется разуму.

Напротив, сила питания, сила рождения и сила кровообращения относятся к той части души, которая разуму не повинуется. Сила роста, питания и рождения называется растительной силой, а сила кровообращения - животной.

Сила питания состоит из четырех сил: силы привлекающей, коей привлекается пища: силы удерживающей, которая удерживает пищу и не допускает, чтобы она тотчас же была извергнута; силы претворяющей, которая претворяет пищу во влагу; силы отделяющей, которая лишнее выделяет и извергает вон .

Должно иметь в виду, что из тех сил, которые присущи животному, одни суть силы душевные, другие - растительные, третьи - животные. Душевные силы - те, которые зависят от воли, каковы: произвольное движение и способность чувства. Произвольное движение состоит в переходе с места на место, в движении всего тела, в произведении звука и дыхании; ибо от нас зависит делать это и не делать. Силы же растительные и жизненные не зависят от воли. Растительные силы суть сила питания, сила роста и сила произведения семени. Жизненная сила есть сила кровообращения. Эти силы действуют как тогда, когда мы желаем этого, так и тогда, когда не желаем.

Следует принять к сведению, что одни вещи хороши, другие же дурны. Ожидаемое благо производит желание; наличное же благо - удовольствие. В свою очередь, ожидаемое зло подобным же образом производит страх, наличное же -неудовольствие. При этом следует иметь в виду, что, говоря здесь о благе, мы имели в виду как действительное благо, так и благо мнимое. То же самое имеет силу и в отношении зла.

Глава XIII (27)

Об удовольствиях.

Удовольствия бывают душевные и телесные. Душевные удовольствия - те, которые принадлежат только душе самой по себе; таковы, например, удовольствия, доставляемые знанием и созерцанием. Телесные удовольствия те, в которых участвуют и душа, и тело и которые отсюда получают свое название; таковы, например, удовольствия, доставляемые пищею, плотским соединением и т. п. Удовольствий же, свойственных одному телу, нельзя указать.

С другой стороны, одни удовольствия - истинные, другие - ложные. Те удовольствия, которые принадлежат одному разуму, проистекают от познания и созерцания; те же удовольствия, в которых участвует тело, имеют свой источник в чувстве. При этом, из удовольствий, в которых участвует тело, одни естественные и в то же время необходимые, без которых невозможно жить, каковы: пища и необходимая одежда; другие - естественные, но лишенные свойства необходимости, каковы: половые сношения, естественные или законные, ибо хотя половые сношения и способствуют продолжению человеческого рода в целом, однако можно жить и без них - в девстве; третьи удовольствия - ни необходимые, ни естественные, каковы: пьянство, сладострастие, пресыщение. Эти удовольствия не содействуют ни сохранению нашей жизни, ни преемству рода и даже наоборот - вредят. Поэтому тот, кто живет в согласии с волей Божией, должен искать удовольствий необходимых и, вместе, естественных; а на втором месте полагать удовольствия естественные, но необходимые, допуская их в приличное время, приличным образом и в приличной мере. Прочих же удовольствий следует всячески избегать.

Добрыми удовольствиями надлежит признавать те, которые не связаны с неудовольствием, не оставляют по себе повода к раскаянию, не производят какого-либо другого вреда, не выходят из границ умеренности, не слишком отвлекают от важных дел и не порабощают себе.

Глава XIV (28)

О неудовольствии.

Неудовольствие бывает четырех видов: горесть, грусть, зависть, сострадание. Горесть есть неудовольствие, производящее потерю голоса; грусть - неудовольствие, стесняющее сердце;. зависть - неудовольствие, испытываемое по поводу чужих благ; сострадание - неудовольствие, испытываемое по поводу чужих несчастий .

Глава XV (29)

О страхе.

Страх также бывает шести видов: нерешительность, стыдливость, стыд, ужас, изумление, беспокойство. Нерешительность есть страх пред будущим действием. Стыд - страх пред ожидаемым порицанием; это - прекраснейшее чувство. Стыдливость - страх пред совершенным уже постыдным деянием, и это чувство не безнадежно в смысле спасения человека. Ужас - страх пред каким-либо великим явлением. Изумление - страх пред каким-либо необычайным явлением. Беспокойство - страх пред неуспехом или неудачею, ибо, опасаясь потерпеть неудачу в каком-либо деле, мы испытываем беспокойство .

Глава XVI (30)

О гневе.

Гнев есть кипение крови вокруг сердца, происходящее от испарения или возмущения желчи, поэтому по-гречески гнев называется также χολη и χολος, что значит желчь. Иногда гнев соединяется с желанием мщения; ибо, будучи обижены или считая себя обиженными, мы гневаемся, так что в этом случае образуется чувство, смешанное из влечения и гнева .

Существует три вида гнева: раздражение - называемое также χολη и χολος - злоба и мстительность. Раздражением называется гнев, начинающийся и возбуждающийся. Злобою - гнев длительный, или злопамятство; по-гречески такой гнев называется μηνις - от μενειν - оставаться, пребывать и μνησικακια - от μνημη παραδιδοσθαι - держаться в памяти. Мстительность есть гнев, выжидающий случай для мщения. По-гречески такой гнев называется κοτος, от κεισθαι - лежать.

Гнев служит разуму и является защитником желания. Так, когда мы желаем исполнить какое-либо дело и кто-нибудь нам в этом препятствует, - мы гневаемся на него, как подвергающиеся несправедливости, ибо для разума людей, охраняющих свое естественное право, такое препятствие, очевидно, должно быть признано достойным негодования.

Глава XVII (31)

О воображении.

Воображение есть сила неразумной души, действующая при посредстве органов чувств и называющаяся также чувством. Воображаемым же и воспринимаемым чувством называется то, что подлежит воображению и чувству. Так, зрение есть самая способность видеть, видимым же будет то, что подлежит зрению, например, камень или что-либо подобное. Восприятие есть впечатление, производимое в неразумной душе каким-нибудь чувственным предметом. Мечта есть впечатление, происходящее в неразумных частях души без всякого чувственного предмета. Органом воображения служит передний желудочек головного мозга .

Глава XVIII (32)

О чувстве.

Чувство есть сила неразумной души, воспринимающая вещественные предметы или распознающая их. Органы чувств суть орудия или члены, чрез посредство которых мы чувствуем. Чувственными предметами называются предметы, подлежащие восприятию чрез чувство, а чувственным существом называется животное, обладающее чувством. Чувств - пять, равно как пять и органов чувств.

Первое чувство - зрение. Органами и орудиями зрения служат выходящие из мозга нервы и глаза. Зрением прежде всего воспринимаются цвета; но вместе с цветом зрение распознает и тело, окрашенное определенным образом, его величину, фигуру, занимаемое им место, взаимное расстояние и число тел, а также движение, покой, шероховатость, гладкость, ровность, неровность, остроту, тупость и, наконец, состав тела, определяя, водянистое ли оно, или землистое, т. е. влажное или сухое .

Второе чувство есть слух, при помощи которого воспринимаются звуки и шумы. Слух распознает, как они высоки, низки, плавны, неровны, сильны. Органом слуха служат нежные нервы головного мозга и уши со свойственным им устройством. Только у человека и обезьяны уши - неподвижны.

Третье чувство - обоняние. Оно производится при помощи ноздрей, направляющих запахи к головному мозгу, и оканчивается у краев передних желудочков головного мозга. Обонянием ощущаются и воспринимаются испарения. Самые главные виды запахов суть благовоние и зловоние, а также запах средний между тем и другим, т. е. ни благовонный, ни зловонный. Благовоние бывает, когда влажные части тела вполне созрели; средний запах, когда они созрели наполовину; если же менее, чем на половину или совсем не созрели, то имеет место зловоние .

Четвертое чувство есть вкус, которым ощущаются и воспринимаются вкусы. Органами вкуса служат язык, особенно конец языка, и верхняя часть рта, называемая нёбом. В этих органах находятся идущие от головного мозга и широко разветвляющиеся нервы, которые и передают душе данное восприятие или ощущение. Вкусовые качества вкушаемых веществ суть следующие: сладость, горечь, кислота, острота, терпкость, соленость, маслянистость, вязкость.

Пятое чувство есть осязание, которое обще всем животным. Оно действует при помощи выходящих из головного мозга и расходящихся по всему телу нервов, поэтому чувство осязания принадлежит всему телу, не исключая и других органов чувств. Осязанием воспринимаются теплое и холодное, мягкое и твердое, вязкое и жесткое, тяжелое и легкое. Все это познается одним осязанием. Осязанием же и зрением вместе познается шероховатое и гладкое, сухое и сырое, толстое и тонкое, верх и низ, а также место и величина, - если она такова, что может быть охвачена одним прикосновением - затем плотное и редкое, или ноздреватое, а равно и круглое и другие фигуры, когда они небольших размеров. Осязанием также, с помощью памяти и рассудка, мы воспринимаем приближающееся тело и число предметов до двух и трех, если только эти предметы небольших размеров и их легко схватить. Впрочем, число предметов более воспринимается зрением, чем осязанием.

Следует заметить что все органы чувств, за исключением органа осязания, устроены Творцом парными, дабы при повреждении одного потребность обслуживалась другим. Так, Он создал два глаза, два уха, два носовых отверстия и два языка, причем последние у одних животных разделены, как у змей, у других соединены, как у человека. А чувство осязания Он сообщил всему телу, кроме костей, жил, когтей, рогов, волос, связок и некоторых других подобных частей тела.

Следует принять к сведению также и то, что зрение видит по прямым линиям, а обоняние и слух действуют не только по прямой линии, но повсюду. Наконец, осязание и вкус познают предметы и не по прямой линии, и не повсюду, но только в том случае, когда приближаются к самым ощущаемым предметам .

Глава XIX (33)

О мыслительной способности.

К мыслительной способности относятся суждение, одобрение, стремление к действию, а равно и отвращение и уклонение от него. В частности, к этой деятельности принадлежат восприятия умопостигаемого, добродетели, знания, правила искусств, размышление пред совершением действия, свободный выбор . Эта же способность действует в сновидениях, предвещая нам будущее. Пифагорейцы, следуя евреям, утверждают, что такие сновидения и являются единственным истинным прорицанием. Органом способности мышления служит средний желудочек головного мозга и находящийся в нем жизненный дух .

Глава XX (34)

О способности памяти.

Способность памяти есть причина и хранилище памяти и воспоминания. Память есть представление, оставшееся в душе от какого-либо чувственного восприятия и какой-либо нашедшей себе действительное выражение мысли, иначе сказать, память есть сохранение восприятия и мысли. В самом деле, чувственные предметы душа воспринимает или ощущает чрез посредство органов чувств, - и тогда возникает представление; предметы же мысленные душа постигает умом - и тогда образуется понятие. Таким образом, когда душа сохраняет отпечатки представлений и мыслей, тогда мы говорим, что она помнит.

Следует иметь в виду, что восприятие предметов мысленных происходит не иначе, как чрез научение или прирожденные идеи, ибо чрез чувственное ощущение такое восприятие не может получиться. В самом деле, чувственные предметы запоминаются сами собой, напротив, мысленные предметы мы храним в памяти тогда, когда что-либо о них узнали. Впрочем, памяти о сущности этих предметов мы не имеем.

Воспоминанием называется восстановление утерянной под влиянием забвения памяти. Забвение же есть утрата памяти.

Итак, воображение, воспринимая чрез посредство чувств вещественные предметы, передает полученные впечатления мыслительной или рассудочной способности, ибо и то и другое название означает одно и то же; а мышление, приняв их и обсудив, передает способности памяти .

Органом способности памяти служит задний желудочек головного мозга - называемый также мозжечком - и находящийся в нем жизненный дух.

Глава XXI (35)

О слове внутреннем и внешнем.

Разумная часть души, в свою очередь, разделяется на слово внутреннее и слово внешнее. Внутреннее слово есть движение души, происходящее в уме без какого-либо выражения в речи. Поэтому бывает, что часто мы молча, мысленно произносим целую речь или рассуждаем во сне. В отношении этого вида слова, преимущественно, мы и являемся словесными, или разумными, ибо и немые от рождения или потерявшие способность речи вследствие болезни тем не менее суть существа разумные. Внешнее же слово имеет действительно существование в речи и в разных языках; иначе сказать: это - слово, произносимое устами и языком; отсюда оно и называется произносимым, или внешним. В отношении этого внешнего слова мы и называемся имеющими способность речи.

Глава XXII (36)

О страдании и действии

Слово «страдание» имеет различные значения. Есть страдание телесное, каковы болезни и раны; есть, с другой стороны, страдание душевное, каковы похоть и гнев. Говоря же вообще, страдание живого существа есть такое состояние, за которым следует удовольствие и неудовольствие. За страданием следует неудовольствие; но неудовольствие не есть самое страдание, ибо когда страданию подвергаются предметы, лишенные чувства, они боли не испытывают. Таким образом, не страдание болезненно, но ощущение страдательного состояния. А чтобы такое ощущение имело место, страдание должно быть заслуживающим внимания, т. е. значительным по силе.

Душевные страдания, или страсти, определяются следующим образом: страсть есть движение волевой способности, ощущаемое душой и основывающееся на представлении доброго или злого; иначе: страсть-неразумное движение души, вызываемое представлением о добре и зле. Представление доброго вызывает желание, а представление дурного - раздражение. Родовое же, или общее определение страдания таково: страдание есть движение в одном предмете, производимое другим предметом. В противоположность этому действие есть деятельное движение. Деятельным называют то, что движется собственными силами. Так, гнев есть действие соответствующей ему способности души, но он бывает страданием обеих частей души, а также всего тела, когда гнев насильственно увлекает их к действию; ибо здесь движение в одном производится другим, что и называется страданием.
И в другом отношении действие называется страданием: именно действие есть движение, согласное с природою, страдание же - действие, противное природе. В этом смысле действие называется страданием, когда предмет движется несообразно с природой, - безразлично, исходит ли движение от самого него или от другого предмета. Поэтому движение сердца при правильном кровообращении, как естественное, есть действие. Когда же сердце дает перебои, то любое движение, как неравномерное и противное природе, есть страдание, а не действие.

Не всякое движение страдательной части души называется страстью; это название получают лишь движения, более сильные и делающиеся для души заметными. Малые же движения, остающиеся незаметными для души, не суть страсти; ибо страдание должно иметь достойную внимания величину. Поэтому к определению страсти прибавляется: “движение ощущаемое”, так как малые движения, не поддающиеся ощущению, не производят страдания .
Следует иметь в виду, что наша душа имеет двоякого рода силы - познавательные и жизненные. Познавательные силы суть ум, рассудок, мнение, воображение, чувственное восприятие; жизненные, или волевые - хотение и свободный выбор. А чтобы сказанное стало яснее, мы подробно рассмотрим эти способности. Сначала скажем о способностях познавательных.

О воображении и чувственном восприятии было выше уже достаточно сказано. Как мы знаем, вследствие чувственного восприятия в душе образуется впечатление, называемое представлением; из представления образуется мнение; затем рассудок, обсудив это мнение, признает его или истинным, или ложным, поэтому он и называется рассудком, - от рассуждать, обсуждать . Наконец, то, что обсуждено и признано за истину, называется умом .

Если же говорить об уме иначе и подробнее, то следует иметь в виду, что первое движение ума называется мышлением. Мышление о каком-либо определенном предмете называется мыслью. Мысль, остающаяся в душе продолжительное время и отпечатывающая в ней известный мыслительный предмет, называется обдумыванием. Когда же обсуждение, сосредоточившись на одном и том же предмете, испытает само себя и рассмотрит сообразность души с мыслимым предметом, то оно получает название разумения. Расширенное разумение составляет рассуждение, называемое внутренним словом. Последнее же определяют так: это есть полнейшее движение души, происходящее в ее разумной части, без какого-либо выражения в речи. От внутреннего слова происходит, как обыкновенно говорят, слово внешнее, высказываемое посредством языка. Сказав теперь о познавательных силах, скажем о силах жизненных, или волевых.

Следует принять к сведению, что у души есть врожденная способность желать того, что согласно с ее природой, и сохранять все то, что этой природе существенно принадлежит; эта способность называется волей. В самом деле, всякое самостоятельное существо, стремясь к свойственному его природе и полному бытию, желает существовать, жить и двигаться согласно с умом и чувством. Поэтому такую естественную волю определяют следующим образом: воля есть разумное и вместе жизненное влечение, зависящее исключительно от естественных условий. Таким образом, воля есть простая, неделимая сила, единое, себе тождественное, естественное влечение ко всему тому, что составляет природу волящего; это влечение является одновременно и жизненным, и разумным, ибо влечения животных, как неразумные, не называются волей.

Хотение есть определенное проявление естественной воли, иначе сказать: естественное и разумное влечение к какому-либо предмету; ибо в человеческой душе заложена способность разумения влечений. Таким образом, когда такое разумное влечение естественно направляется к какому-либо предмету, то оно получает название хотения, ибо хотение есть разумное влечение и стремление к какому-либо предмету .

Словом, хотение обозначается как стремление к тому, что в нашей власти, так и стремление к тому, что не в нашей власти, т. е. как стремление к возможному, так и стремление к невозможному. Так часто мы хотим любодействовать, соблюдать целомудрие, спать и т. п. Все это - в нашей власти и возможно. Но мы хотим также царствовать, что уже не в нашей власти. Хотим мы, может быть, и никогда не умирать, но это относится к области невозможного.

Хотение имеет в виду цель, а не то, что ведет к цели. Целью служит предмет хотения, как, например, царствовать, быть здоровым. К цели же ведут придумываемые нами средства, например, способ, как достигнуть здоровья или сделаться царем. За хотением следует искание и исследование. Затем, если предмет хотения - в нашей власти, имеет место обсуждение или обдумывание. Обсуждение есть желание, соединенное с исследованием тех действий, которые находятся в нашей власти; ибо обсуждение касается того, следует ли браться за какое-либо дело, или не следует. После этого решается, что лучше; это называется решением. Затем мы относительно того, что решено, определенным образом настраиваемся, у нас появляется любовь к нему; это называется склонностью. А если мы решились на что-либо, но не настроились к нему определенным образом, или у нас не появилось любви к нему, то тогда уж не говорят о склонности. Затем, после того, как у нас явилось определенное настроение, следует свободное избрание или выбор, ибо свободное избрание состоит в том, что из двух свободных для нас действий берется и выбирается одно предпочтительно пред другим. Произведя выборы, мы затем стремимся к действию; это называется стремлением. Далее, достигнув предмета наших желаний, мы им пользуемся; это называется пользованием. Наконец, за пользованием следует прекращение влечения .

В неразумных животных как скоро возникает какое-либо влечение, тотчас же за ним следует стремление к действию; ибо влечение неразумных существ неразумно, и они ведутся естественным влечением. Поэтому влечение неразумных существ не называется ни волею, ни хотением, так как воля есть разумное и свободное естественное влечение. В людях, как существах разумных, естественное влечение не столько управляет, сколько управляется; ибо оно действует свободно и совместно с разумом, поскольку в человеке силы познавательные и силы жизненные связаны между собой. Поэтому человек свободно влечется желанием, свободно исследует и рассматривает, свободно обдумывает, свободно решает, свободно определенным образом настраивается, свободно делает выбор, свободно стремится, свободно совершает все, что согласно с природой.

Следует иметь в виду, что Богу мы приписываем хотение, но не приписываем Ему в собственном смысле выбора, ибо Бог не обдумывает Своих действий, поскольку обдумывание есть следствие неведения: никто не обдумывает того, что он знает. Если же обдумывание есть следствие неведения, то, несомненно, то же самое нужно сказать и о выборе. А так как Бог непосредственно знает все, то Он не обсуждает Своих действий .
Равным образом и по отношению к душе Господа Иисуса Христа мы не говорим о обдумывании и выборе; ибо ей не было свойственно неведение. Если Ему и принадлежала природа, не ведущая будущего, однако, ипостасно соединившись с Богом Словом, она обладала знанием всего не по благодати, но, как было сказано, по ипостасному соединению; ибо один и то же был и Богом, и человеком.

Вследствие этого же у Него не было определенных склонностей воли. Правда, Ему принадлежала простая естественная воля, какую мы одинаково усматриваем во всех ипостасях человеческого рода. Но Его святая душа не имела склонности или предмета хотения, противного предмету Его Божественной воли или отличного от предмета Его Божественной воли. Склонности в отдельных ипостасях различны, за исключением ипостасей святого, простого, несложного и нераздельного Божества. Здесь ипостаси нераздельны и неразлучны, а потому неразделен и предмет воли; здесь - одна природа, а потому и одна естественная воля; здесь ипостаси неразлучны, а потому и - един предмет воли и едино движение трех Ипостасей. Что касается людей, то у них, правда, одна естественная воля, ибо одна природа; но так как их ипостаси разделены и разлучены одна от другой, - местом, временем, отношением к предметам и очень многими другими обстоятельствами, - то поэтому воли их и склонности различны. В Господе же нашем Иисусе Христе природы различны, а потому различны и естественные воли, или силы хотения, принадлежащие, с одной стороны, Его Божеству, а с другой - Его человечеству. Но, с другой стороны, в Нем одна ипостась, один водящий, а потому и один предмет воли, или одна склонность воли, ибо Его человеческая воля, разумеется, следовала Его Божественной воле и хотела того, чего требовала от нее Божественная воля .

Следует заметить, что воля, хотение, предмет хотения, - способный хотеть и хотящий, - различаются между собою. Воля есть простая способность желать. Хотение есть воля, устремленная к определенному предмету. Предмет хотения есть вещь, на которую направляется воля, или то, чего мы хотим. Допустим, например, что у нас появляется влечение к еде. Простое разумное влечение есть воля; влечение к еде есть хотение; а самая пища - предмет хотения; способным хотеть называется тот, кто имеет силу хотения; хотящим же называется сам пользующийся волей.

Следует иметь в виду, что слово воля иногда означает способность хотения - тогда она называется естественной волей, а иногда означает предмет хотения - и тогда она называется волею разумной.

Глава XXIII (37)

О деятельности.

Следует иметь в виду, что все рассмотренные выше силы, как познавательные, так и жизненные, как естественные, так и искусственные - называются деятельностями. Деятельностями называются сила и движение, принадлежащие каждой отдельной сущности. Или по другому определению: естественная деятельность есть движение, связанное с природой всякой отдельной сущности. Отсюда ясно, что вещам, имеющим одну и ту же сущность, принадлежит одна и та же деятельность; наоборот, вещи, природы которых различны, имеют и различные деятельности; ибо сущность не может не обладать естественной деятельностью.

Деятельность, далее, определяется как естественная сила, выражающая каждую сущность. Определяется деятельность также следующим образом: деятельность есть естественная и первая всегда действующая сила разумной души, т. е. ее всегда действующий ум, истекающий из нее естественно и непрестанно. Существует, наконец, такое определение деятельности: деятельность, это - принадлежащие каждой субстанции естественные сила и движение, без которых возможно одно небытие.

Деятельностями называются, во-первых, действия, например: говорить, гулять, есть, пить и т. п. Во-вторых, деятельностями часто называются и естественные страдательные состояния, например: голод, жажда и т. п. Наконец, деятельностью называется также и произведение силы .

В двояком смысле употребляются также слова: в возможности и в действительности. Так, о грудном ребенке мы говорим, что он - грамматик в возможности, ибо он имеет способность сделаться грамматиком чрез обучение. Также и о грамматике мы говорит, что он грамматик в возможности и в действительности. Он - грамматик в действительности, так как имеет знание грамматики. Но он - грамматик и в возможности, так как может преподавать грамматику, в действительности же не преподает ее. И опять мы называем его в действительности грамматиком, если он действует, т. е. преподает.

Следует обратить внимание на то, что второй случай, таким образом, является общим, как для возможности, так для действительности, именно, во-первых, здесь имеет место действительность и, во-вторых, возможность.

Сама себя определяющая, иначе сказать, разумная и свободная жизнь, составляющая преимущество человеческого рода, есть первая, единственная и истинная действительность нашей природы. И я не знаю, как называют Господа вочеловечившимся Богом те, которые отрицают в Нем эту деятельность.

Деятельность есть деятельное движение природы; деятельным же называется то, что движется само собою.

Глава XXIV (38)

О добровольном и невольном.

Так как и то, что добровольно, и то, что считается за невольное, находятся в том или другом поступке, то некоторые и о том, что действительно невольно, полагают, что оно бывает не только в страдании, но и в действии. В противоположность этому, следует иметь в виду, что поступок есть разумная деятельность. Поступки сопровождаются или похвалой, или порицанием. При этом одни из них совершаются с удовольствием, другие - с неудовольствием; одни привлекательны для действующего, другие отвратительны. Далее, из числа привлекательных поступков одни всегда привлекательны, другие в течение некоторого времени. То же самое имеет место и в отношении поступков отвратительных. Кроме того, одни поступки милуются и удостаиваются снисхождения, другие же вызывают к себе ненависть и наказываются. Таким образом, за добровольным всегда следует или похвала, или порицание; добровольные поступки всегда совершаются с удовольствием и бывают для совершающего привлекательны - привлекательны или всегда, или тогда, когда совершаются. Напротив, невольное отличается тем, что удостаивается снисхождения и милости, совершается с неудовольствием, не привлекательно, и оно никогда бы не было допущено человеком, хотя бы он к тому принуждался .

Невольное бывает двоякого вида - невольное в силу принуждения и невольное в силу неведения. Первое имеет место тогда, когда действующее начало, или причина, находится вне, т. е. когда мы принуждаемся кем-либо другим, а сами нисколько на то не соглашаемся, не участвуем в том собственным расположением и нимало тому не содействуем, или когда мы по собственному почину совершаем то, к чему вынуждаемся. Определяя этим вид невольного, мы говорим: невольное есть то, начало чего находится вне и в чем подвергнувшийся принуждению не участвует собственным расположением; при этом под началом мы здесь разумеем производящую причину. Невольное в силу неведения имеет место в том случае, когда мы не сами бываем причиною нашего неведения, но когда наше неведение случайно. Так, если кто в состоянии опьянения совершит убийство, то он совершил убийство по неведению, но не невольно, ибо причину неведения, т. е. пьянства, создал он сам. А если кто, стреляя на обычном месте, убил проходившего мимо отца, о таком говорят, что он невольно это сделал - по неведению.

Если, таким образом, невольное бывает двоякого рода - в силу принуждения и в силу неведения, то добровольное будет противоположно обоим этим родам невольного, ибо добровольное есть то, что совершается и не в силу принуждения, и не в силу неведения. Итак, добровольное есть то, начало чего, или причина, находится в самом действующем, подробно знающем все то, при посредстве чего совершается поступок и в чем он состоит. Подробности эти у ораторов называются обстоятельствами. Таковы: кто ? т. е. кто совершивший какое-либо действие? кого? т. е. кто воспринял это действие? что? т. е. самое действие, например, убил; чем? т. е. каким орудием? где? т. е. на каком месте? когда? т. е. в какое время? как? т. е. способ совершения действия, почему? т. е. по какой причине .

Следует иметь в виду, что есть нечто среднее между добровольным и невольным. Так, желая избежать большого зла, мы решаемся на неприятное и прискорбное, как, например, во время кораблекрушения мы выбрасываем находящийся на корабле груз.

Следует принять во внимание то, что дети и неразумные животные действуют добровольно, но не по свободному выбору. Равным образом то, что мы делаем в раздражении, без предварительного обдумывания, мы делаем добровольно, однако не по свободному выбору. Точно так же, если к нам неожиданно приходит друг, мы принимаем его добровольно, однако здесь нет свободного выбора; или если кто неожиданно получит богатство, он получает его добровольно, однако опять без свободы выбора. Все это принимается добровольно, ибо доставляет удовольствие, однако здесь нет свободы выбора, так как нет предварительного обдумывания. А как было сказано выше, обдумывание всегда должно предшествовать выбору .

Глава XXV (39)

О том, что в нашей власти, или о свободе.

Рассуждая о свободе, т. е. о том, что в нашей власти, мы прежде всего встречаемся с таким вопросом: находится ли что-либо в нашей власти? - ибо многие против этого спорят. Вторым вопросом будет вопрос о том, что находится в нашей власти и в чем мы свободны. Наконец, в-третьих, мы должны выяснить причину, по которой сотворивший нас Бог сотворил нас свободными. Начав с первого вопроса, прежде всего докажем, исходя из оснований, признаваемых даже противниками, что есть нечто, находящееся в нашей власти. Мы поведем свою речь таким образом.

Причиной всего совершающегося признают или Бога, или необходимость, или судьбу, или природу, или счастье, или случай. Но произведением Бога является сущность вещей и промышление; произведением необходимого - движение того, что существует неизменно; произведением судьбы - то, что ею производится с необходимостью, ибо сама судьба есть выражение необходимости; произведением природы - рождение, возрастание, разрушение, животные и растения; произведением счастья - редкое и неожиданное, ибо счастье определяют как совпадение и стечение двух причин, имеющих свое начало в свободном выборе, но производящих не то, что они должны бы произвести. Так, например, будет в том случае, если копающий яму найдет клад. В самом деле, положивший клад клал его не с тем намерением, чтобы другой его нашел; равным образом, этот последний копал землю не с тем намерением, чтобы найти клад. Но первый положил клад с тем, чтобы взять, когда пожелает, а второй копал с тем, чтобы вырыть яму. Случилось же нечто другое, отличное от того, что хотели тот и другой. Наконец, произведением случая являются такие события с неодушевленными предметами и неразумными животными, которые не зависят ни от природы, ни от искусства. Так говорят противники свободы. Под какую же из этих причин подведем мы человеческие действия, если человек не есть причина и начало своего действия? Богу не прилично приписывать постыдных и несправедливых поступков, иногда допускаемых людьми. Нельзя приписывать человеческие действия необходимости, ибо они не принадлежат к тому, что неизменно. Нельзя их приписывать судьбе, ибо произведением судьбы называют не случайное, но необходимое. Нельзя их приписывать природе, ибо произведения природы суть животные и растения. Нельзя их приписывать счастью, ибо действия людей не есть что-либо редкое и неожиданное. Нельзя их приписывать случаю, ибо случайными событиями называются события с неодушевленными предметами и неразумными животными. Итак, остается допустить, что сам действующих и производящий что-либо человек есть начало своих действий - и свободен .

Кроме того, если человек не есть начало ни одного своего действия, то ему будет не нужна способность обдумывать свои действия; ибо к чему он приложит эту способность, если он не властен ни в одном своем действии? ведь всякое обдумывание имеет в виду действие. Но признать ненужным то, что есть самого прекрасного и ценного в человеке, было бы верхом нелепости. Поэтому, если человек обдумывает свои поступки, он делает это ради действия, ибо всякое обдумывание имеет в виду действие и обусловливается действием.

Глава XXVI (40)

О бывающем.

Из того, что бывает с нами, одно находится в нашей власти, другое же не находится в нашей власти. В нашей власти находится то, что мы свободны и сделать, и не сделать, иначе сказать: все то, что нами делается добровольно, ибо действие не называется добровольным, если оно не находится в нашей власти. Словом, в нашей власти находится все то, что сопровождается порицанием и похвалой, и к нему относятся побуждение и закон. В собственном же смысле в нашей власти находится всякое внутреннее действие и то, что нами обдумывается. Обдумывание же имеет место при равно возможных действиях. Действия равно возможны тогда, когда мы можем совершить как одно, так и другое, противоположное первому. Выбор действия производится нашим умом, и потому он является началом деятельности. Таким образом, в нашей власти находится все то, что мы одинаково можем и делать и не делать, например: двигаться и не двигаться, стремиться и не стремиться, желать того, что не является необходимым, и не желать, лгать и не лгать, давать и не давать, радоваться или не радоваться, чему должно, а равно радоваться или не радоваться, чему не должно, и все тому подобное, в чем состоят поступки добродетельные и порочные, ибо во всем этом мы свободны. К числу равно возможных действий относятся и искусства, ибо в нашей власти заниматься или не заниматься каким угодно искусством.

Следует заметить, что выбор действий всегда находится в нашей власти; но действие нередко задерживается особым действием Божественного Промышления.

Глава XXVII (41)

О том, в силу чего мы свободны.

Мы утверждаем, что свобода связана с разумом, и что тварям свойственно изменение и превращение. В самом деле, все, что произошло от другого, - изменяемо, так как необходимо должно быть изменяемым то, что получило свое начало вследствие изменения, а изменение и бывает в том случае, когда что-либо из небытия переходит в бытие или когда из данного вещества образуется что-либо другое. Но по изложенным здесь способам телесного изменения изменяются неодушевленные предметы и неразумные животные; разумные же существа изменяются по произволу. Разумному существу принадлежат две способности - созерцательная и деятельная. Созерцательная способность постигает природу сущего, деятельная же способность обдумывает поступки и определяет для них правильную меру. Созерцательную способность называют разумом теоретическим, деятельную же - разумом практическим; созерцательную способность называют также мудростью, деятельную же - благоразумием. Итак, всякий обдумывающий свои действия, так как выбор действия зависит от него, обдумывает их затем, чтобы решенное при таком обдумывании выбрать и, выбрав, исполнить. Если же это так, то разумному существу с необходимостью усвояется и свобода, ибо оно или не будет разумным, или, если разумно, то будет господином своих действий и свободным .

Отсюда следует также то, что неразумные существа не имеют свободы, ибо они скорее управляются природою, чем сами управляют ею. Поэтому они не противодействуют естественному пожеланию, но коль скоро пожелают чего-либо, стремятся к действию. Человек же, как разумное существо, скорее управляет природою, чем управляется ею. Поэтому, пожелав чего-либо, он, по произволу, имеет возможность и подавить пожелание, и последовать ему. По этой же причине неразумные существа не заслуживают ни похвалы, ни порицания; человека же и хвалят, и порицают. Должно заметить, что ангелы, как существа разумные, свободны и, как твари, изменяемы. Это показал дьявол, который от Творца создан добрым, и отпадшие вместе с ним силы, т. е. демоны, тогда как прочие чины ангелов пребыли в добре.

Глава XXVIII (42)

О том, что не в нашей власти.

Из того, что не находится в нашей власти, часть имеет свое начало или свои причины в том, что находится в нашей власти - таковы воздаяния за наши дела, как в настоящей, так и в будущей жизни, - все же прочее зависит от божественной воли, ибо бытие всего имеет свой источник в Боге, тление же произошло потом вследствие нашего греха для нашего наказания к вместе для нашей пользы; “яко Бог смерти не сотвори, ни веселится о погибели живых” (Прем. 1, 13). Вернее, смерть, а равно и другие казни - от человека, то есть суть следствия преступления Адама. Все же прочее следует относить к Богу, так как наше бытие есть дело Его творческой силы; продолжение бытия - дело Его содержащей силы; управление и спасение - дело Его промыслительной силы; вечное услаждение благами- дело Его благости к тем, которые поступают сообразно с природою, на что мы и созданы.
А так как некоторые отрицают Промышление, то скажем теперь вкратце и о Промышлении.

Глава XXIX (43)

О Промышлении.

Промышление есть Божие попечение о существующем. Другими словами: Промышление есть воля Божия, которой все существующее надлежащим образом управляется. Так как Промышление есть воля Божия, то совершенно необходимо, чтобы все, происходящее по Промышлению, было несомненно самым прекрасным и самым достойным Божества, таким, что не могло бы быть лучше. В самом деле, необходимо, чтобы один и тот же был как Творцом сущего, так и Промыслителем; ибо неприлично и несообразно с разумом, чтобы один был Творцом, а другой Промыслителем. Ведь тогда бы очевидным образом и тот, и другой оказались бессильными - один бессильным творить, другой - бессильным промышлять. Таким образом, Бог есть и Творец, и Промыслитель, и Его творческой, содержащей и промыслительной силой является Его благая воля. В самом деле, “вся, елика восхоте Господь, сотвори на небеси и на земли” (Пс. 134, 6), и воле Его не противится никто. Он восхотел, чтобы все произошло - и произошло. Он желает, чтобы мир сохранял свое бытие, и сохраняет, и все бывает по Его хотению .

А что Бог промышляет и дивно промышляет, в этом всего лучше можно убедиться следующим образом. Один Бог по природе благ и мудр. Как благой, Он промышляет, ибо не благ тот, кто не промышляет, ведь и люди, и неразумные животные естественным образом заботятся о своих детях, а кто не заботится, подвергается порицанию. Далее, как мудрый, Бог печется о сущем наилучшим образом .

Принимая все это во внимание, мы должны дивиться всем делам Промышления, все их прославлять и все их без пытливости принимать, хотя бы многим они казались и несправедливыми; ибо Промышление Божие для нас невидимо и непостижимо, а наши мысли, дела и будущее ведомы одному Богу.

Все это, как я говорю, - не в нашей власти; ибо то, что в нашей власти, не есть дело Промышления, а нашей свободной воли.

То, что зависит от Промышления, происходит или по благоизволению Божию, или по попущению. По благоизволению Божию происходит то, что бесспорно - добро. По попущению же - то, что не является бесспорно добром. Так, Бог часто попускает и праведнику впадать в несчастья, дабы показать другим сокрытую в нем добродетель: так было, например, с Иовом. Иногда Бог попускает нечто странное, чтобы видимо несообразным действием совершить что-либо великое и дивное; так, крестом было совершено спасение людей. В некоторых случаях Бог попускает святому человеку тяжко страдать, дабы не отпал святой от правой совести или не впал он в гордость по причине данных ему силы и благодати; так было с Павлом.

На время Бог оставляет человека для исправления другого, дабы другие, смотря на него, исправлялись; так было с Лазарем и богатым. В самом деле, видя, что другие страдают, мы естественно смиряемся. Иного человека Бог оставляет для славы Другого, а не за его или родительские грехи; так слепой от рождения был слеп для славы Сына человеческого. Еще Бог попускает кому-либо страдать для возбуждения ревности в другом, дабы, видя, как возвеличилась слава пострадавшего, и другие безбоязненно подвергались страданию в надежде на будущую славу, из-за желания будущих благ, так было с мучениками. Иногда Бог попускает человеку совершить постыдное деяние для исправления другой, еще худшей страсти. Так, допустим, что кто-либо превозносится своими добродетелями и праведностью; Бог попускает такому человеку впасть в блуд, дабы он через это падение пришел к сознанию своей слабости, смирился и пришел, исповедался Господу .

Следует иметь в виду, что выбор дел находится в нашей власти, исход же их зависит от Бога. При этом исход добрых дел зависит от божественного содействия, ибо Бог, по Своему предведению, праведно содействует тем, которые по правой совести избирают доброе. Исход же дурных дел зависит от божественного попущения, от того, что Бог, опять по Своему предведению, праведно оставляет человека, предоставляя его собственным силам .

Оставление человека Богом бывает двух видов: одно спасительное и вразумляющее, другое - означающее конечное отвержение. Спасительное и вразумляющее оставление бывает или для исправления, спасения и славы терпящего, или для возбуждения других к ревности и подражанию, или для славы Божией. Совершенное оставление бывает тогда, когда человек, несмотря на то, что Богом все сделано для его спасения, остается, по собственному произволу, бесчувственным и неисцеленным, или, лучше сказать, неисцелимым. Тогда он предается конечной гибели, как Иуда. Да сохранит нас Бог и да избавит от такого оставления.

Следует иметь в виду, что много путей божественного Промышления, и их нельзя ни выразить в слове, ни постигнуть умом.

Следует также иметь в виду, что все горестные события, если люди принимают их с благодарностью, посылаются им для спасения их и, без сомнения, приносят им пользу.

Следует иметь в виду, что Бог прежде всего хочет всем спастись и достигнуть Его Царства. В самом деле, как благой, Он создал нас не затем, чтобы наказывать, а чтобы мы были причастниками Его благости; но как правосудный, Он хочет, чтобы грешники были наказаны.

Первое Его хотение называется предваряющей волею и благоизволением и зависит только от Него. Второе же хотение называется последующей волею и попущением и имеет свою причину в нас. При этом попущение, как мы выше сказали, бывает двух видов: попущение спасительное и вразумляющее и попущение, означающее отвержение человека Богом и ведущее к полному наказанию. Все это не находится в нашей власти.

Что касается находящегося в нашей власти, то добрых дел Бог хочет Своею предваряющею волею и благоволит им, дурных же дел Он не хочет ни Своею предваряющей, ни Своею последующей волею, но Он попускает свободной воле творить зло; ибо то, что делается по принуждению, не разумно и не является добродетелью.

Бог промышляет о всех творениях, оказывая нам благодеяния и вразумляя чрез посредство всякого творения, даже чрез посредство самих демонов, как это видно из случившегося с Иовом и свиньями.

Глава XXX (44)

О предведении и предопределении.

Следует иметь в виду, что Бог все предвидит, но не все предопределяет. Так, Он предвидит то, что находится в нашей власти, но не предопределяет этого; ибо Он не хочет, чтобы явился порок, но не принуждает силою к добродетели. Таким образом, предопределение есть дело Божественного повеления, основанного на предведении. Бог, по Своему предведению, предопределяет то, что не находится в нашей власти; ибо Бог уже предопределил по Своему предведению все так, как того требует Его благость и справедливость.

Следует принять к сведению то, что добродетель дана нам Богом вместе с нашей природой и что Он сам есть начало и причина всякого блага. И без Его содействия и помощи для нас невозможно ни хотеть, ни делать добра. Но в нашей власти или остаться в добродетели и последовать Богу, Который к ней призывает, или оставить добродетель, т. е. жить порочно и последовать дьяволу, который - правда, без принуждения - нас к этому призывает; ибо порок есть не что иное, как удаление от добра, подобно тому, как тьма есть удаление от света. Итак, оставаясь верными нашей природе, мы живем добродетельно; уклоняясь же от своей природы, т. е. от добродетели, вы приходим в противоестественное состояние и становимся порочными.

Раскаяние есть возвращение, путем подвижнической жизни и трудов, из противоестественного состояния в состояние естественное и от дьявола к Богу.

Человека Бог создал мужем, наделив его Своей Божественной благодатью и через нее поставив его в общение с Самим Собою. В силу этой благодати, человек, как господин, дал имена животным, которые ему были даны, как рабы; ибо он был создан по образу Божию, одаренный разумом, мыслью и свободою, и потому естественно получил власть над земными существами от общего всех Творца и Владыки.

Так как предвидящий Бог знал, что человек совершит преступление и подвергнется тлению, то Он создал из него жену, помощницу ему и подобную ему. Помощницей она ему должна была быть в том, чтобы род человеческий и после преступления преемственно сохранился посредством рождения; ибо первоначальное образование человека называется творением, а не рождением. Как творение есть первое образование человека Богом, так рождение есть преемственное происхождение одного человека от другого со времени его осуждения на смерть за преступление.

Бог поселил человека в раю, который был духовным и чувственным. В самом деле, телесно он пребывал в чувственном раю, на земле, духовно же беседовал с ангелами, возделывая божественные помыслы и ими питаясь. Он был наг, ибо был прост сердцем и вел невинную жизнь. Посредством творений он возвышался своею мыслью к Единому Творцу, и Его созерцанием услаждался и увеселялся.

А так как Бог украсил человека свободной волей, то дал ему закон - не вкушать от древа познания. Об этом древе мы, сколько могли, достаточно сказали в главе О рае . Бог дал человеку эту заповедь с таким обещанием, что если сохранит достоинство своей души, т. е. если будет предоставлять победу разуму, не забудет Творца и сохранит Его повеление, то будет причастником вечного блаженства и будет жить во век, став выше смерти. А если он подчинит душу телу и предпочтет телесные наслаждения и, не уразумев своего достоинства и, уподобившись скотам несмысленным, сбросит с себя ярмо Создавшего, презрит Его Божественную заповедь, то будет повинен смерти и подвергнется тлению и труду, влача бедственную жизнь. В самом деле, для человека не было полезно, чтобы он неискушенным и неиспытанным получил нетление, дабы он не впал в гордость и не подвергся осуждению, одинаковому с дьяволом; ибо последний после своего произвольного падения нераскаянно и неизменно утвердился во зле. Соответственно этому и ангелы, произвольно избрав добродетель, приобрели, при содействии благодати, незыблемую твердость в добре.
Поэтому нужно было, чтобы человек предварительно подвергся испытанию, ибо муж неиспытанный и неискушенный не имеет никакой цены. Нужно было, чтобы, достигнув совершенства через испытание, состоявшее в исполнении заповеди, он таким образом получил бессмертие, как награду за добродетель. В самом деле, будучи по своей природе чем-то средним между Богом и веществом, человек, если бы он отрешился от всякого естественного пристрастия к сотворенному бытию и соединился любовью с Богом, должен был бы через соблюдение заповеди непоколебимо утвердиться в добре. Но когда он вследствие преступления стал более тяготеть в сторону вещества и когда его ум отвратился от своего Виновника, т. е. Бога, то ему стало свойственно тление, он сделался из бесстрастного подверженным страстям, из бессмертного смертным, возымел нужду в супружестве и плотском рождении, по пристрастию к жизни привязался к удовольствиям, как к чему-то необходимому для жизни, а тех, которые пытались лишить его этих удовольствий, стал упорно ненавидеть. Его любовь вместо Бога обратилась на вещество, а его гнев вместо подлинного врага его спасения - на подобных ему людей. Так человек был побежден завистью дьявола, ибо завистливый ненавистник добра - демон, который сам за превозношение свержен был долу, не мог терпеть, чтобы мы достигли вышних благ. Почему этот лжец и прельщает несчастного [т. е. Адама] надеждою стать Богом и, возведя его до своей собственной высоты гордости, низвергает в подобную бездну падения.
Немезий. 41, Migne, 773–776. Перевод, 180–182.

Немезий, 42–43, Migne, 780–793. Перевод. 186–193.

Немезий, 44. Migne, 813. Перевод, 205.

Немезий, 44. Migne, 809–812. Перевод, 203–204.