/ Илья Массух: «Невозможно стать успешным без наличия своего домашнего рынка»

Вконтакте

Одноклассники

«Невозможно стать успешным без наличия своего домашнего рынка»

Почему российские компании не любят отечественное ПО? Что должно обеспечить государство? Какая «Книга жалоб» появится в 2016 году? На эти и другие вопросы «БИТа» отвечает президент Фонда информационной демократии Илья Массух

Досье

Родился 16 февраля 1970 г. в Москве. Окончил Московский государственный горный университет по специальности «автоматика и управление в технических системах». В 1993-1995 гг. работал в Российском государственном гуманитарном университете и Фонде развития внешнеэкономических связей России. В 1995-2008 гг. работал в российском представительстве компании IBM, прошел путь от инженера до руководителя департамента. В 2008 г. Илья Массух был назначен на должность заместителя директора в ФГУ «Объединение Росинформресурс». С ноября 2008 г. – советник министра в центральном аппарате Министерства связи и массовых коммуникаций РФ. В 2010-2012 гг. – заместитель министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. С 2012 г. – президент Фонда информационной демократии.

– Илья Иссович, насколько самостоятелен сегодня российский ИТ-рынок?

– К сожалению, так объективно сложилось, что где-то с 90-х годов в России началось планомерное использование западных информационных технологий. Международные ИТ-компании крепко стоят на ногах и думают о будущем, поэтому они легко внедрились в российскую систему образования, начиная со школ и заканчивая вузами. У нас до 2000 года было принято иметь в университетах базовые кафедры западных ИТ-компаний – Microsoft, Cisco. И университеты этим гордились.

Фонд информационной демократии Российская некоммерческая организация, объединяющая специалистов в области информационных технологий, политологии и управления. Оператор интернет-ресурса «Российская общественная инициатива». Миссия Фонда – способствовать обновлению демократических институтов, построению правового государства и гражданского общества путем создания и развития механизмов постоянного и прямого участия граждан в управлении государством с помощью современных информационных технологий. Деятельность Фонда направлена на развитие гражданского общества и содействие внедрению информационных технологий в государственном и муниципальном управлении.

Подобная политика привела к тому, что за последние 25 лет появился целый класс людей, воспитанных на западных информационных технологиях. Наши ИТ-специалисты стали больше заниматься настройкой оборудования и использованием готовых продуктов зарубежных компаний и гораздо меньше созданием чего-то своего, нового. Это не очень хорошая тенденция, переламывать ее сложно.

На уровне управления государством произошло точно такое же разделение. Есть чиновники, которые считают, что для получения эффекта в экономике и социальной сфере в России надо быстро внедрить западные информационные технологии и стандарты.

А есть люди, которые убеждены, что, используя в основном западные ИТ, мы попадаем в абсолютную зависимость от них, которая может обернуться определенными потерями при политических осложнениях. Что мы и наблюдаем сегодня.

Многие экономически развитые страны стремятся поддерживать собственные ИТ. Во Франции, например, выделялись дотации из госбюджета на развитие компаний France Telecom, Orange, чтобы отечественная ИТ-отрасль была независимой. То же самое характерно и для Германии.

Мы в России приняли в 2010 году госпрограмму «Информационное общество», в которой была попытка переломить за несколько лет негативную тенденцию локализации западных продуктов и решений, чтобы получать российские технологии и, главное, заставить использовать их сначала в госучреждениях и госкорпорациях, а потом и в коммерческих компаниях.

Под программу были выделены бюджетные средства. Но, к сожалению, в 2012 году возобладала точка зрения, что для нас лучше использовать западные технологии, что необходимо просто договориться с Microsoft, IBM о скидках для российских компаний. Но это был миф.

Другой миф – предложить западным ИТ-компаниям разместить на территории России свое производство. Наверное, идея неплоха для создания рабочих мест, однако она ничего не дает нашей стране с точки зрения технологической независимости. Современные ИТ-компоненты очень глубоко лежат в программной области. Если у вас нет туда доступа, то все, что вы знаете, это как вставить процессор в плату.

То же самое с программым обеспечением. Когда говорят, что иностранная компания локализует продукт для России, это тоже миф. Они здесь поставят два сервера, будут печатать диски и ставить штамп «сделано в России». На самом деле мы понимаем, что все программные коды принадлежат материнской компании. И главная выгода компании находится именно в них. Поэтому заявления западных ИТ-компаний о переносе к нам своего производства вызывают улыбку.

Но, с другой стороны, у нас не так все плохо. Высокий уровень образования российских программистов, математиков и системщиков в ИКТ был заложен еще в советское время. Сейчас пытаются ломать ту систему высшей школы, но, к счастью, она плохо ломается. У нее очень большая инерционность.

До 2000 года вообще ничего не трогали. В 2000-х пошли бюджетные средства в развитие высшей школы. В первой половине 2000-х в России еще не было Болонской системы образования. Поэтому наша система высшей школы сохранилась и выпускает достаточно хороших специалистов, которые умеют мыслить и созидать.

Вот на этой базе можно пробовать делать что-то свое, а не стремиться повторять чужое, чтобы окончательно не превратиться в локализаторов международных решений. К сожалению, сегодня наш ИТ-рынок зависит от западных вендоров более чем на 75%. В последние годы он рос в основном не за счет появления новых продуктов, а за счет увеличения числа пользователей.

Правда, у нас есть нишевые победы, Например, в области информационной безопасности «Лаборатория Касперского», «Доктор Веб» сумели стать лидерами.

Это связано, во-первых, с тем, что начиная с 90-х годов мы смогли отрегулировать эту область ИТ. Во-вторых, западные продукты по информационной безопасности очень сложно адаптируются в России. Поначалу иностранные компании, которые занимаются безопасностью, не придавали большого значения своему присутствию на российском рынке и в результате потеряли его.

Есть и другие достижения. Чем, например, вызван успех компании «1С»? Ведь в 90-х годах, когда продукт компании только набирал популярность, он не отличался особенной сложностью. Но во времена Ельцина существовал неосознанный протекционизм: мы не перешли на западные стандарты бухгалтерской отчетности.

За счет этого образовался большой временной лаг, в течение которого международными стандартами учета было невозможно пользоваться в России. Программы надо было переделывать, но западные компании не хотели адаптировать их под российскую систему бухучета. Пока шли споры, «1С» и другие российские компании развивались, приобретали опыт, «копили жирок», и в 2000 году у них был хороший старт. Сейчас «1С» абсолютно спокойно конкурирует с немецким SAP. Вот что дали эти десять лет. Они позволили нашей компании встать на ноги и завоевать отечественный рынок – это главное, потому что невозможно стать успешным без наличия своего домашнего рынка. Такова общемировая практика.

Российская ИТ-отрасль может стать успешной, если мы дадим возможность нашим компаниям здесь, на отечественном рынке, находиться в привилегированном положении по сравнению с западными компаниями.

– Насколько сильна конкуренция на нашем ИТ-рынке?

– Если говорить о ситуации внутри страны, то она достаточно рыночная. Другое дело, что российским компаниям очень трудно пробиваться к заказчикам из-за того, что у них нет такого огромного маркетингового бюджета, который есть у IBM или Microsoft.

Крупные западные ИТ-компании могут позволить себе годами продавать с нулевой прибылью свои продукты на российском рынке. Что, кстати, и делали в Microsoft, когда у нас был расцвет пиратства в конце 90-х годов. Корпорация фактически поощряла пиратство своих продуктов, чтобы пользователи ставили их на свои рабочие места. То же самое делали и в Oracle, когда в течение нескольких лет бесплатно раздавали нашим государственным органам свою базу данных.

Потом Microsoft стал закручивать гайки – бороться с пиратством. И тут же, как по мановению волшебной палочки, западные правительства начали говорить о том, что в России царит пиратство, что пора разбираться с правами на интеллектуальную собственность. Мы как законопослушная страна пошли по этому пути и тем самым легализовали их продукты.

О чем это говорит? О том, что международные ИТ-компании в состоянии в течение нескольких лет не только демпинговать, а просто так, задаром, отдавать свои продукты. Они понимают, что через какое-то время системный администратор, который обучался на тех же продуктах Oracle, не захочет менять их на другую базу данных.

Так происходило и просходит. Поэтому конкуренция есть, но на рынке госзакупок она очень регулируемая. И регулируем ее не мы, а западные вендоры. Они договариваются между собой, кто куда пойдет. Конечно, у них есть глобальная конкуренция, но что касается их присутствия на российском рынке, то тут они уж точно объединятся и не дадут местной компании, у которой нет маркетингового бюджета, пробиться к заказчику.

– Но ведь сейчас наши госструктуры начали избавляться от иностранного программного обеспечения?

– Да, такие заявления есть. Однако процесс импортозамещения в ИТ-отрасли развивается очень плохо. В других отраслях он идет быстрее.

На что только ни идут зарубежные ИТ-компании, чтобы сохранить свое присутствие на нашем рынке. Берут, например, компьютер иностранного производства, переклеивают этикетку «Сделано в России», делают аналог сборочного производства. А, по сути, российская добавленная стоимость – это только новый пенопласт и коробка.

Например, китайская компания Huawei, активно продвигающая себя на нашем рынке, этого даже не стесняется. Но хочу сказать, что она ничем не лучше Cisco с точки зрения информационной безопасности и технологической независимости. Как мы зависили от американского производителя, так будем зависеть и от китайского вендора.

И самое плохое, что мы не создаем среды для развития своих программистов, для инженеров-системщиков. Ведь как только ты начинаешь создавать какой-то продукт, вокруг тебя появляются различные КБ, запускается процесс созидательного труда в нашей отрасли, она быстрее развивается. Поэтому очень важно разрабатывать свое, собственное.

И при этом надо ломать убеждение многих наших ИТ-директоров, которые любят повторять: «Никого еще не уволили за то, что купил продукт IBM». И покупают. Люди на ответственных местах просто разучились мыслить системно!

– Есть, наверное, и объективные причины такого поведения.

– Естественно. Есть целая коррупционная система, построенная западными компаниями, – дистрибьютеры-дилеры-интеграторы, которых я называю просто «настройщиками». Все их знание предмета – это доступ к прайс-листу вендора и умение правильно заказать большегрузы, которые проедут через правильный участок границы, где таможенники берут меньше взяток.

– Одна из причин нежелания покупать российское – то, что наши продукты и решения могут быть сделаны хорошо, однако у них слабая сервисная поддержка. Разве не так?

– Так. Слово «сервис» у нас не любили с советских времен. Мы, кстати, когда запускали портал госуслуг в 2009 году, столкнулись с этим мнением. Как это – государство оказывает какие-то госуслуги? Оно выполняет функции, а услуга означает, что ты должен кому-то что-то делать, идти навстречу.

Наши отечественные гранды, если говорить о сервисной поддержке программного обеспечения, научились это делать. У крупных компаний есть отлаженная система поддержки.

Почему так сложно бывает наладить массовое обслуживание клиентов? Потому что оно должно быть системным – важно уметь прогнозировать вопросы и отвечать на них так, чтобы клиенты не получали разные ответы на один и тот же вопрос, иначе у них сформируется мнение, что сервис в компании плохой. Это типичная российская история.

Вспомним советское время, когда обслуживание «Жигулей» целиком зависело от конкретного мастера. Так в современном мире не должно быть. Производитель ответственен за технологические карты определения неисправности.

То же самое у нас в ИТ-мире. Сервисному обслуживанию надо учить в вузах. Потому что ничто не привязывает заказчика к компании лучше, чем хороший сервис. На самом деле продукт может быть не очень хороший, но ваша быстрая реакция на требования заказчика нивелирует недостатки продукта.

Если говорить о российском производстве ИТ-продуктов, то наши компании быстрее реагируют на требования заказчиков, чем западные вендоры. Я в этом убеждался не раз. Локальные производители, особенно для крупных заказов, адаптируют под заказчика и свою сервисную поддержку, и инженерные кадры. Потому что хотят и денег заработать, и остаться на этом рынке.

Такой точечной должна быть и государственная политика в сфере ИТ. Мне кажется, что я не слышал выступлений, например, министра связи о том, что надо закупать только отечественное оборудование, хотя он говорит об импортозамещении. Министр связи может собрать совещание руководителей министерства, которые отвечают за информатизацию, и сказать, что времена изменились, мы должны покупать отечественное. Если бы он публично так несколько раз сказал, то это дало бы эффект.

Когда в 2012 году мы начали заниматься проектом «ВебВыборы», сразу четко поставили задачу – использовать в системе видеонаблюдения отечественное телеоборудование и программное обеспечение. В системе цифрового телерадиовещания тоже используется только отечественное оборудование, хотя это запрещено нашим законом о конкуренции. Но в каких-то вопросах конкуренцию надо ограничивать.

В России, например, есть только один производитель телевизионного ретрансляционного оборудования. А конкурировать он должен с немецким концерном. Это несопоставимо. У одного весь мир и долларовые миллиардные обороты, а у другого – наша страна и рублевые миллиардные обороты.

– Тогда какую же поддержку должно оказывать государство ИТ-индустрии?

– Государство должно обеспечить спрос на отечественные компоненты, и, что важно, оно не должно финансировать разработку.

ИТ-рынок на 50-60% зависит от госзаказа. Но если больше 50% ИТ-рынка контролируется государством, то оно должно ввести преференции – определить ИТ-компании, которые уже сейчас имеют возможность поставлять обрудование российского производства.

Преференции для российского программного обеспечения уже сделаны. И понятно почему. У нас есть, во-первых, компании, завоевавшие известность на мировом рынке. Во-вторых, вход на рынок для новой ИТ-компании очень быстрый и дешевый – чтобы написать программу, вам нужны только голова и компьютер. Поэтому важно было поддержать прежде всего наше производство программного обеспечения.

Вступил в силу Федеральный закон №188, согласно которому госзаказчики должны будут закупать отечественное ПО. Принято наконец постановление правительства о том, что допуск иностранного ПО к госзакупкам будет ограничен уже в следующем году.

Как я уже говорил, у нас есть немало хороших ИТ-компаний, но у них нет возможности проводить большие конференции, громко заявлять о себе, как их западные конкуренты. Нужно определить эти компании, и жестко регулировать в ручном режиме госзакупки, персонально спрашивать у ИТ-менеджеров, что именно куплено и почему.

Я считаю, что это задача Минкомсвязи. Сегодня только специалисты могут разобраться в этом процессе. Потому что отговорок или специальных ограничений будет очень много.

Например, да, я хочу купить российское ПО, но у нас в Газпроме, чтобы участвовать в отборочном конкурсе, ИТ-компания должна иметь оборот не менее миллиарда долларов, а в штате – не меньше десяти тысяч сотрудников. Мы большая компания и должны опереться в работе на такую же. Естественно, вы не найдете ИТ-производителя в России с миллиардом долларов оборота и десятью тысячами сотрудников, поэтому приходится обращаться в западную компанию.

В начале года меня поразил конкурс Сбербанка на закупку антивирусов, который выиграла компания Symantec. А ведь у нас есть российские компании «Лаборатория Касперского», «Доктор Веб», которые сделают любую версию антивирусов, удобную для Сбербанка. Или госкорпорация «Ростех» покупает продукты SAP для своих предприятий оборонного комплекса, хотя в стране есть «1С».

Закон для «софта» принят правильный, но как его будут исполнять? Думаю, начнут увиливать, покупать информационные системы, а в их составе будут все те же иностранные продукты.

– Чего в этом больше – привычки, нежелания думать, коррупционной составляющей?

– И привычка, и коррупционная составляющая тоже есть. И, конечно, ментальность. ИТ-директор думает: куплю лучше продукты Microsoft. Естественно, у этой корпорации очень хорошие презентации, маркетинговые материалы. А параллельно к заказчику приходит известная российская компания и говорит, что разработала продукт не хуже, чем у Microsoft. Ну и начинается то, о чем мы уже говорили.

– Происходили ли на отечественном ИТ-рынке в 2015 году события и перемены, которые вас порадовали? Или встревожили?

– Если говорить об импортозамещении, то меня больше всего порадовал выход закона и постановления о преференциях по закупкам программного обеспечения для госорганов. Комитет по информационной политике Госдумы проявил себя в этой ситуации очень хорошо. И правительство, молодец, не поддалось нажиму Ассоциации европейского бизнеса, которая грозилась уйти из России.

А меньше всего порадовало в этой же области импортозамещения то, что у нас с начала года госкорпорации и госзаказчики как с цепи сорвались, покупая западное ПО. Они поняли, что это их последний шанс, и объявляют конкурсы на три года вперед! Хорошо, что ведомства перевели на годовой бюджет начиная с 2016 года, поэтому они не имеют права делать закупки сразу на три года.

Это связано и с ментальностью, и с нежеланием осваивать новое: вот закупим в последний раз ПО Microsoft и будем потом три года его настраивать для своей корпоративной сети.

Еще один хороший тренд – переход на облачные технологии, хотя он начался не в этом году, и до конца у заказчиков нет веры в эти технологии. Но у меня к ним положительное отношение. Я считаю, что за облачными технологиями будущее.

Какой тренд отрицательный? Для меня – инновации. Это слово стало просто ругательным. Посмотрите на Сколково – на него тратят огромные деньги, а выпускаются какие-то поделки, не имеющие практического применения. Я не помню у Сколково проектов, которые стали бы заметными, ровно так же, как у Роснано, у РВК…

Еще один негативный пример – телекоммуникационная компания Yota. Мало того, что она так и не стала популярной, она оказалась еще и офшорной. Ее продали в октябре китайскому холдингу. И это показательная история. Потому что для критичных отраслей или технологий в России есть законодательство об иностранных инвестициях, есть государственная комиссия по иностранным инвестициям.

Что было бы, если бы Yota находилась в российской юрисдикции? При продаже иностранным инвесторам она должна была подать заявление в комиссию по иностранным инвестициям, которая бы решала этот вопрос. И государство точно бы знало, что компания, на которую сделал ставку президент, вдруг передается китайцам. Поэтому важен перенос юрисдикции отечественных компаний в Россию.

– Как вы полагаете, российские компании уже адаптировались к кризису?

– Компании, выпускающие программное обеспечение, мне кажется, адаптировались. Основная часть их затрат – зарплата программистов – не увеличилась, а в долларовом выражении даже заметно сократилась. Поэтому у «софтовых» компаний кризис кризисом, но структура себестоимости не сильно поменялась.

У компаний, выпускающих оборудование, структура себестоимости изменилась из-за импортных компонентов, которые подорожали в два-три раза. И процентная ставка по кредитам заметно возросла. Поэтому тяжело сегодня производственным компаниям и интеграторам.

– А каким стал 2015-й для Фонда информационной демократии? Чего удалось добиться? Что в планах 2016 года?

– Когда мы организовали фонд в 2012 году, много говорилось о том, что нужно развивать электронную демократию. Для демократии не важно, каким образом информация поступает к человеку, главное, чтобы она поступала. Поэтому задача нашего фонда в том, чтобы человек получал совокупность разной информации, и пусть он на базе полученных данных принимает решение.

Кроме того, уже два года работает интернет-ресурс «Российская общественная инициатива» (РОИ). Человек сам подает иницативу, люди за нее голосуют, а мы только создаем платформу. Этим РОИ принципиально отличается от московского интернет-проекта «Активный гражданин», где на сайте столичная власть задает вопрос, дает варианты ответов на него, а дальше идет голосование.

Посещаемость РОИ приличная, набралось большое число людей, которые его используют. Если раньше запускали очень много федеральных инициатив, то сейчас достаточно много идет инициатив из регионов. Власти стали изучать эти инициативы. Не дожидаясь набора необходимых голосов – 100 тысяч голосов или 5% от населения региона, они, если могут решить этот вопрос, сразу решают. И таких примеров достаточно.

Мы запустили интересный пилотный проект в Татарстане и Краснодаре – «Книгу жалоб». На РОИ часто поступают даже не инициативы, а просьбы или жалобы. Но их мы публиковать на РОИ не можем. Так мы поняли, что в интернете требуется площадка, на которой можно на что-то пожаловаться. И решили сделать федеральный проект «Книга жалоб». С его помощью можно сформировать объективную картину, что именно волнует граждан в стране. В 2016 году планируем запустить его на всю страну. Это будет всероссийская жалобная книга.

– Что бы вы хотели, чтобы было сделано в российской ИТ-отрасли к концу следующего года? Хотя год – небольшой срок.

– Срок небольшой, но индустрия динамичная. Я бы хотел, чтобы наши заказчики начали выбирать российские ИТ-продукты. Первым делом спрашивали свое, а потом уже западное. И главное – пытливым умом искали решения.

Мы вот такие решения в 2012 году нашли, создавая систему веб-трансляций хода выборов президента страны. Нам тогда предлагали продукты от «мировых производителей». Но мы сделали российское решение, которое произвело фурор на ИТ-рынке. Никто не ожидал, что можно сделать в такие сжатые сроки такое качественное решение. 200 тысяч веб-камер стояло по всей стране в онлайне, и было до миллиона одновременных просмотров любой из этих камер. Аналогов этому решению до сих пор нет.

Беседовала Галина Положевец

Вконтакте

{{подст:проверить}}

Илья Иссович Массух (род. 16 февраля 1970, Москва) - российский общественный деятель, Президент Фонда информационной демократии, создатель и один из идеологов проекта «Российская общественная инициатива».

Биография Илья Иссович Массух родился 16 февраля 1970 года в Москве в семье советских ученых. В детстве жил в Москве. После школы поступил в Московский государственный горный на факультет «автоматика и управление в технических системах», который окончил в 1993 году. Служил в советской армии (1988-1990). В 1993-1995 годах работал по специальности в Российском государственном гуманитарном университете и Фонде развития внешнеэкономических связей России. В 1995-2008 годах трудился в российском представительстве компании IBM, где прошел путь от инженера до руководителя департамента по продажам решений для государственных заказчиков и социальной сферы. В 2008 году перешел на работу в ФГУ «Объединение Росинформресурс» в должности заместителя директора.

С ноября 2008 года работал в центральном аппарате Министерства связи и массовых коммуникаций РФ в качестве советника Министра. В этой должности занимался развитием электронного правительства. В июле 2010 года был назначен заместителем Министра связи и массовых коммуникаций РФ. За время службы в Минкомсвязи им в рекордные сроки был реализован глобальный и беспрецедентный проект «Веб-выборы». Известен также тем, что именно под руководством Массуха в Минкомсвязи был запущен портал госуслуг, внедрена система межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ). Именно им была внедрена координация расходов госведомств на информатизацию.

Основные достижения за годы работы на государственной службе:

Именно в 2010 году граждане России узнали, что такое электронное правительство.

Запущен портал gosuslugi.ru. Стало возможным оформлять загранпаспорта, обычные паспорта не выходя из дома. Платить штрафы и коммуналку через интернет. Позднее, в 2012 году запущено в эксплуатацию также и мобильное приложение «Госуслуги» для платформ iOS и Android.

Создана система межведомственного электронного взаимодействия. К ней в 2012 году подключены все органы власти регионов. Согласно 201-ФЗ, с 1 июля 2012 на них распространен запрет на требование у граждан лишних справок.

Проведены первые в истории России «веб-выборы» Президента Российской Федерации. За трансляциями можно было наблюдать на сайте webvybory2012.ru. В день голосования было зарегистрировано 500 миллионов обращений к сайту, в час сайт посещал миллион уникальных пользователей. В общей сложности посетители просмотрели до 1 млрд. трансляций. За один день было записано более 500 лет видео (262080000 мин ~ 498,6 лет).

Позже данная технология начала использоваться для наблюдения за проведением Единого Государственного Экзамена в школах.

После увольнения из Минкомсвязи в 2012 году выступил с жесткой критикой Министра связи и массовых коммуникаций Николая Никифорова из несогласия с незрелой, по его мнению, позицией последнего.

С октября 2012 года возглавляет Фонд информационной демократии . За время работы в Фонде им реализован проект «Российская общественная инициатива » - механизм публичного представления и голосования по предложениям граждан Российской Федерации в Интернете. Возглавляет рабочую подгруппу "Интернет плюс суверенитет» группы «по использованию информационно-телекоммуникационной сети Интернет в отечественной экономике при формировании её новой технологической основы и в социальной сфере». Цель рабочей группы состоит в координации деятельности по исполнению поручений Президента Пр-168 от 29 января 2016 года, которые даны по итогам форума «Интернет-экономика 2015».

Владеет английским языком. Увлекается зимними видами спорта, охотой, автогонками и плаванием. Болельщик ФК «ЦСКА».

Проекты

«Веб-выборы 2012»

Портал «Госуслуги»

«Российская общественная инициатива»

Позиция: политические и идеологические взгляды Придерживается консервативных взглядов на государственное управление и семейные ценности.

Основные интервью

Уже с того времени участники рынка обвиняли Илью Массуха в аффилированности с компанией R-Style , которая была замешана и в истории с ПФР.

С осени 2008 года по июль 2010 г - советник министра связи и массовых коммуникаций Игоря Щеголева . Портал электронных госуслуг, создание которого координировал Илья Массух, стал одним из самых ярких проектов Минкомсвязи .

2010: Назначение замминистра связи

В июле 2010 г. председатель правительства Владимир Путин подписал распоряжение №1197-р о назначении Ильи Массуха заместителем министра связи и массовых коммуникаций. В новой должности Массух, в том числе, будет курировать предоставление государственных услуг в электронном виде. «Седьмой заместитель министра укрепит направление, связанное с реализацией поручений руководства страны по электронному правительству», - говорят в министерстве.

В министерстве утверждают, что Илья Массух назначен не вместо кого-то из работающих замов и, несмотря на ограничения количества мест, все семеро продолжат работать. «Никаких кадровых решений в отношении других замов не предполагается», - заявили CNews в Минкомсвязи . Через несколько месяцев после этого должности заместителей министра оставили Дмитрий Северов и Алексей Солдатов .

2011: Лоббирование IBM

В должности заместителя министра Илья Массух, по оценкам участников рынка, продолжал поддерживать продажи компании IBM в России . Так, в конце августа 2011 года Генпрокуратура РФ заподозрила, что «Ростелеком » для выполнения контракта с Минкомсвязи закупил через системного интегратора «Энвижн Груп » оборудование IBM , завысив его стоимость на 270 млн руб. При этом использовались схемы из «многочисленных фирм-посредников».

Практически весь федеральный сегмент электронного правительства России, развитие которого курировал Массух, располагается в двух ЦОДах «Ростелекома » в Москве - на Сущевском валу (северная часть Третьего транспортного кольца) и на улице Гончарная (район станции метро «Таганская»). Информационные системы и оборудование в этот период частично принадлежат Минкомсвязи , частично арендуются у «Ростелекома».

Программно-аппаратная инфраструктура ключевых систем электронного правительства - Единого портала госуслуг (ЕПГУ) и Системы межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ) - закупалась в два этапа, следует из госконтракта Минкомсвязи с «Ростелекомом» .

В 2009 г. для ЕПГУ было приобретено более 20 серверов HP, несколько маршрутизаторов Cisco и систем хранения Hitachi вместе с СУБД Oracle . Для СМЭВ использовались четыре блейд-сервера и ленточная библиотека Sun, сервер HP, дисковый массив Hitachi и коммутатор Brocade . В качестве программной шины было приобретено решение Oracle.

В 2010 г. с приходом в Минкомсвязи Ильи Массуха, вычислительные мощности расширились. На этот раз в основном за счет оборудования IBM . Инфраструктура ЕПГУ потребовала 26 новых серверов, СМЭВ - пять. Помимо этого, техника IBM с 2010 г. стала использоваться в инфраструктуре ГАС «Управление» , портала госпродаж, системы управления ведомственной информатизацией.

2012: Увольнение из Минкомсвязи, член СД "Энвижн груп"

На форуме министр встречался с президентом Microsoft International Жан-Филиппом Куртуа и президентом Microsoft в России Николаем Прянишниковым , подтвердил представитель Microsoft. На встрече речь шла о потенциальном сотрудничестве, в частности о применении облачных технологий в работе органов государственной власти и бизнеса. Но коммерческие контракты не обсуждались, подчеркивает он.

Нет другого проекта, кроме НПП, способного обеспечить информационную безопасность России в эпоху кибервойн, правительственных компьютерных вирусов типа Stuxnet или Flame и проч., считает гендиректор «Пингвин софтвер » (участник проекта НПП) Дмитрий Комиссаров.

Не согласен Массух и с предложением Никифорова отдать разработку региональных сегментов электронного правительства на откуп регионам. «Создавать разрозненные системы в регионах, которые в будущем должны интегрироваться, - утопия. Это не получилось в , не получится и у нас», - говорит Массух. Должна быть единая федеральная система, которая соединит все разрозненные ведомства в регионах, считает он.

«У меня есть ощущение, что новое министерство может допустить несколько ошибок - в области зависимости России от вендорских решений плюс вольница в регионах по созданию разрозненных ведомственных IT-систем», - резюмировал Массух.

Сам Никифоров отказался от комментариев.

Как заявил CNews сам Массух, в июне 2012 г. на совещании в администрации президента его кандидатура на должность главного конструктора ГАС "Выборы" была поддержана руководителем администрации Президента России Сергеем Ивановым .

По данным CNews назначить Массуха генконструктором ГАС «Выборы» предложил бывший министр связи Игорь Щеголев , позже работающий помощником президента Владимира Путина.

Массух говорит, что не помнит автора этой инициативы. На совещании в администрации, по его словам, в частности, присутствовал глава ЦИК Владимир Чуров, а в последствии на планерке в Минкомсвязи этот вопрос обсуждался с министром Николаем Никифоровым: «Он тоже не был против».

Впрочем, по словам Массуха, за совещанием назначения не последовало. Он говорит, что не стремится стать главным конструктором и называет эту позицию неоплачиваемой «общественной нагрузкой».

«На момент проведения планерки Илья Иссович работал в министерстве, но потом он написал заявление об уходе, - заявил CNews Николай Никифоров. – Сегодня (август 2012 г) с точки зрения Минкомсвязи вопрос о смене генконструктора не стоит. Я общался с Владимиром Чуровым по этому поводу, насколько я понимаю, у его ведомства схожая позиция».

3 июля 2012 года стало известно, что замминистра связи Илья Массух покинул свой пост. Соответствующее распоряжение правительства опубликовано в банке данных нормативных документов.

«Освободить Массуха Илью Иссовича от должности замистителя Министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации по его просьбе», - говорится в тексте документа.

9 октября 2012 года стало известно, что Илья Массух осенью 2012 года вошел в состав совета директоров системного интегратора "Энвижн Груп " в качестве независимого директора. По его словам, решение о его включении в состав совета директоров "Энвижн" было принято коллегиально. "Энвижн Груп" – крупнейший системный интегратор, и сотрудничество с этой компанией мне интересно как специалисту в области ИТ", - добавил он. По словам Ильи Массуха, участие в совете директоров "Энвижн" не будет мешать его работе в Фонде развития информационной демократии.

«Илья Иссович, расскажите, что изменилось в вашей жизни после Министерства, какие итоги работы на посту чиновника можете подвести? Вы пришли из бизнеса, а сейчас ушли в НКО, почему? Почему Фонд?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Госслужба меняет людей. Нет, правда. Когда ты занимаешься бизнесом, ты зарабатываешь деньги. Иногда, достигнув определенного порога благосостояния и успеха в бизнесе, задумываешься о так называемой социальной ответственности. Я был так воспитан, что достаточно близко к сердцу воспринимаю то что происходит со страной и с народом. И вот когда удавалось что-то изменить в положительную сторону, а изменять можно вообще-то и в бизнесе,-то мне это приносит наибольшее удовлетворение. А к госслужбе я относился как одной большой социальной ответственности. Это невероятно сильное ощущение — когда ты понимаешь, что своей работой можешь сделать жизнь в стране чуточку лучше. Фонд — это продолжение этой работы, удачно (я считаю) начатой в Минсвязи, просто очень полезно менять ракурсы зрения на одну и ту же проблематику. Я посмотрел со стороны бизнеса, посмотрел со стороны чиновника, теперь вот гляжу со стороны гражданского, так сказать, активиста.

«Как сегодня обстоят дела с программой „Информационное общество (2011-2020 годы)“, являющейся преемницей „Электронной России“, которую вы критиковали, например, в интервью „Российской газете“?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Дела обстоят неоднозначно, мягко говоря. Во-первых, в нарушение законодательства в 2012 году так и не был утверждён план работы на 2012 год (его, кстати, нет и на 2013). Ведь сама программа в её нынешнем виде — это верхнеуровневый документ, неотъемлемой частью которого является ежегодный план с конкретными работами, результатами, расходами, ответственными за работу. Ничего этого сейчас нет. Министерство, судя по пресс-релизам, не устаёт «последние несколько месяцев каждые две недели проводить видеоконференции», такое же время продолжает собирать команду, а реальных дел не видно.

Во-вторых, последние изменения в программу, опять же в нарушение всех методических указаний ухудшают результаты программы. Смотрите сами: доля населения, получающего электронные госуслуги, снижена с 85% до 70% к 2020 году. С какой радости 15% жителей страны (больше 21 миллиона человек, на минуточку) вычеркнуты из информационного общества?! А из показателей «доля домохозяйств с ШПД в общем числе домохозяйств» и «доля организация с ШПД к Интернету, в общем числе организаций» исключены слова про минимальную скорость в 2 Мб/с. Т. е. подключил всех на скорости в 256 килобит — показатель достигнут! Очень удобно, однако…

Если тенденция сохранится, то «Информационное общество» рискует стать «мёртвой» декларативной программой, а не эффективным механизмом нужных обществу преобразований. Короче говоря, по-видимому, «кина не будет».

А Электронная Россия это была программа с хорошим названием и с отсутствием видимых результатов, к сожалению, не оправдавшая ожиданий общества. Я думал о ней уже забыли, но нет, видите, что делает удачное название:-)

«Минкомсвязь приостановила в 2012 году всю „научную“ работу. Ходят слухи, что и в 2013 деньги, выделенные по статье НИОКР, пойдут на оплату услуг консалтинговых компаний. Что вы можете сказать по этому поводу?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Я вообще за науку. Это единственное хорошее наследие, доставшейся нам с советских времен. И против этого вот какого-то повального в последнее время геноцида, если хотите, интеллигенции. Но, заметьте! Если большая часть министерств хоть вид делает, что печется об интересах науки — сквозь зубы, конечно, чтоб она сдохла, конечно, но без нее нельзя, то Минкомсвязь, увы, даже не скрывает неприязни. А у нас в отрасли и так в поколение разрыв научный произошел — среди молодежи нет почти ученых, кто остался бы в стране. Есть старики-ученые и редкие молодые бессребреники. Старики на пенсию уйдут — они умрут (это тот сорт людей, которые живут, пока работают) — и все. Останемся без науки. Потому что молодому поколению, похоже, делиться есть чем только с психологом. То есть отказ от НИОКР, конечно, шаг, может быть, сиюминутно и бизнес-эффективный, но стратегически смертоносный. В сегодняшней так называемой «команде» Минкомсвязи нет людей с профильным образованием, с научными степенями, они вон даже профильные вузы не зовут в свои советы. Какая тут наука? Не до науки, когда занимаешься великими свершениями:-)

«А что скажете про новый закон Об интернете, информация о котором прошла в СМИ?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
А что про него говорить? Самого проекта закона пока нет. Есть только Концепция. Если удастся найти консенсус с сообществом и не будет никаких противоречий с существующей ситуацией — ничего плохого в этом не вижу. Мы, кстати, с удовольствием примем участие в работе, если удастся.

Илья Массух:
Бороться с пиратством конечно надо. Кроме того, Россия вступила в ВТО и у нее теперь есть определенные обязательства по совершенствованию законодательства в этом направлении. Но делать это надо все же как-то хотя бы минимально осмысленно.

«То есть?»,

— Максим Макаренков

Илья Массух:
Например, в этом законопроекте говорится, что хостер и владелец сайта при получении письменного заявления правообладателя о нарушении его интеллектуальных прав в Интернете обязаны удалить незаконно размещенную информацию или приостановить доступ к ней. И сделать это надо в течение двух суток.

При этом никто особо не озаботился вопросом законности предъявленных требований. Интеллектуальная собственность — это достаточно сложная область. Зачастую суды в этой сфере длятся десятки лет. Тот же суд между Apple и Samsung — ну «футбол» же: -) решение то в пользу одних, то других. А существуют еще так называемые «патентные тролли» — компании, специализирующиеся на предъявлении патентных исков.

В общем, получается, что по законопроекту Минкульта фирмы-конкуренты получают отличный инструмент для ведения нечестной конкурентной борьбы.

И еще, по законопроекту хостинг-компании и владельцы сайтов будут «обязаны оказывать содействие правообладателю… в сборе и обеспечении доказательств нарушения»! Обратите внимание, не правоохранительным органам или суду, а какому-то «дяде»! Хостер должен будет копировать, хранить и предоставить по первому требованию правообладателя (или того, кто им представится) информацию, являющуюся интеллектуальной собственностью.

В «предыдущем» Министерстве связи была создана рабочая группа в которую входили представители интернет-индустрии, правообладателей и т. д. Этой рабочей группой были подготовлены поправки в 4-ую часть ГК РФ, сбалансированные как для нужд правообладателей, так и для информационных посредников, таких как хостинг-провайдеры, и для простых пользователей. Предложения были направлены в Госдуму и там и застряли. К сожалению, видимо новая Минкомсвязь не считает необходимым продолжать работу по продвижению этих изменений.

«Ну и чтобы закрыть тему законопроектов — Депутат Госдумы Илья Костунов внес два законопроекта, касающиеся Госпочты и Конструктора сайтов. Насколько я понимаю эти проекты были в вашем ведении, когда вы были замминистра? Так это вы „подкинули“ идею господину Костунову?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Нет, Илья это сделал без моего участия. Но мне приятно, что эти темы находят поддержку на уровне Госдумы. К сожалению, нынешнее руководство отраслью априори считает сделанное при премьере Путине непригодным к употреблению и не дает им хода. При этом нового ничего тоже не создается, насколько мы можем наблюдать. Это наша многовековая традиция: если у соседа есть корова — это не повод завести свою, это повод зарезать соседскую.

«А можете привести примеры таких проектов?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Да хотя бы тот же Конструктор сайтов — в той версии, что мы сделали, были учтены все требования законодательства. За ним уже практически очередь стояла из муниципалов… Ну или например, Прототип национальной информационно-коммуникационной платформы для распространения цифрового контента. С помощью Платформы любой желающий мог бы поставить метку на свой контент, задать условия его скачивания и отслеживать его распространение.

«Недавно Минкомсвязь опубликовала документацию о проведении отбора исполнителя по реализации проекта „Российская общественная инициатива“ (РОИ). Вы достаточно жестко прокомментировали это в своем посте в Живом Журнале, упомянув в том числе о нелегитимности действий. По Вашему мнению, как будут развиваться события по этому проекту?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
По моему мнению, это отчаянный стыд для Минкомсвязи, вся эта история.

Мало того, что документ не соответствует в полной мере законодательству, он резко сужает круг потенциальных исполнителей, объективность критериев оценки вызывает множество вопросов у экспертов, абсолютно непонятно, кому будет принадлежать проект национального масштаба, хотя по идее, должен государству. Такие инициативы вызывают удивление. За последние годы сложилось сообщество экспертов, организаций, которые занимаются проблемами, как информационного общества, так и электронной демократии — их никто даже не спросил! В итоге РОИ может превратиться в очередной проходной проект, что обидно.

Я уже устал комментировать противозаконные действия, пусть с этим разбираются уполномоченные органы. Надеюсь лишь, что Минкомсвязь все же обяжут (и даже не только в том, что касается ситуации в РОИ) действовать исходя из закона и порядка, а не по принципу генератора случайных идей.

«Ну давайте теперь непосредственно о том, чем занимается Фонд информационной демократии. Интернет трансформирует целые индустрии и сферы жизни людей. Может ли в результате эволюции электронной демократии появится новая форма государственного управления?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Понятие электронной (информационной) демократии сейчас на острие «популярности» именно из-за новых технических возможностей. Старые и вечные представления о демократии просто примкнули к новым возможностям. Ситуация описывается как «старое имя приобретает новый смысл». Появились технические возможности создания доступа каждого человека к принятию решений на уровне страны (региона), но при этом сама структура взаимодействия гражданина и общества не изменилась. Эволюция демократии — по сути, эволюция «привычки» людей к новому уровню возможностей, а не смена формы управления.

«Во многих странах считается, что молодежь не интересуется политикой и не голосует. Может ли внедрение принципов электронной демократии повлиять на повышение гражданского сознания?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Конечно. Тем более что наша молодежь политикой интересуется. На митинги так называемый «креативный класс» регулярно ходит. Заметьте, у всех разные политические предпочтения, разное видение того, как должны происходить в стране перемены, разный социальный статус, образование и достаток. Объединяет их одно — они хотят участвовать в жизни страны. И это само по себе очень хорошая для нас новость. А вот новые технологии проявления интереса к политике наше общество только начинает осваивать. Именно поэтому, главную задачу мы видим не столько в создании технологий, сколько именно в формировании культуры демократии, в привлечении людей к законному электронному участию в управлении страной.

«Возможна ли в принципе „электронная демократия“? Тенденции последнего времени говорят как раз о желании многих правительств использовать возможности технологий для „закручивания гаек“ и серьезной фильтрации информации. Не придем ли мы в итоге к „электронной диктатуре“?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Когда-то и ксероксы проходили как «власть машин»… Недолюбливаю я теории заговора, так как они толком ничего не объясняют, зато на них можно списать любое событие.

«В мире существуют различные примеры внедрения методов электронной демократии, с неожиданными лидерами вроде Эстонии. Насколько можно использовать международный опыт в этой области, и какие примеры вы считаете наиболее подходящими для России?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Лидерство, так называемое, в этой области — ни больше ни меньше — успех проекта у граждан, его востребованность, то есть, по сути, готовность общества к демократии вообще и к электронной — в частности. Поэтому успешность зарубежного опыта — показатель нерелевантный. Надеюсь, что удастся создать такие электронные условия, которые примет общество потребления, и которые заменят ему такие дорогие «антидепрессанты» как митинги на холоде.

Кстати, справедливости ради: мы тоже не так уж и отстаем. По рейтингу развития электронного правительства, подготовленному ООН, Россия в 2012 году совершила скачок с 59 аж на 27 место, а в Индексе электронного участия мы сейчас вообще на 8 месте (с 86 места в 2010 году).

«А вот по вашему мнению, что важнее: добиться роста исчислимых показателей (повысить место в рейтинге) или получить всенародную поддержку (имиджевый бонус), что позволит более легко внедрять инновации в будущем?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
А что такое имиджевый бонус? Вот в прошлом (или позапрошлом) году, например, сайт Минздрава прекрасно себе посещаемость накрутил. На этого их дурацкого коня только ленивый не сходил и не посмотрел. Дешево и сердито. Всех затрат — ростовой костюм ущербной лошади. Имиджеый бонус? Имиджевый. Но, по мне так лучше бы они больницами занялись. Ну какую-нибудь неимиджевую ерунду, например, реализовали обещанную электронную запись на прием к врачу…. До сих пор у нас тех, кто через Интернет к врачу записался, и лечиться в Интернет отправляют… Не работает сервис.

Что я этим хочу сказать. Все лучшие дела — незаметны и кажутся нормой жизни до тех пор, пока они есть. А факты — упрямая, знаете ли, вещь. «Народная поддержка» в области взаимодействия государства и людей — она не имиджевая ни разу штука. Люди пользуются — хорошо. Люди предпочитают не пользоваться и делать все «по старинке» — надо переделывать.

«Вы Фонд — тоже сейчас НКО, и двигаете то, что двигаете. Как успехи? Вы объявили о РОИ, но сейчас вокруг реализации проекта происходит жаркие дебаты. Почему? А что регуляторы? Неужели Фонд — это целевая организация под один проект?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Я уже говорил, почему мы организовали Фонд. С моей точки зрения, в России на сегодня институт НКО отчаянно нуждается в развитии. Об этом, кстати, недавно говорил министр Абызов на заседании Комиссии по мониторингу достижения целевых показателей соц-экономического развития. В современном мире — НКО — важный элемент системы госуправления, повышающий его эффективность, выполняющий функции общественного контроля в диалоге с властью. У нас пока эта система только выстраивается.

Что касается РОИ, то да — Фонд изначально, как только вышло поручение Президента России, поставил себе целью максимально полно подойти к проблеме. Главное, что у меня был уникальный опыт — опыт бизнесмена, госслужащего, опыт реализации масштабных проектов — Госуслуг, ВебВыборов. Как я уже говорил, платформа полностью готова к запуску. Но ее полноценное функционирование невозможно пока в силу определенных законодательных и технических моментов. Например, подключение к системе ЕСИА возможно только с разрешения регулятора.

Как вы знаете, технически РОИ должна была реализовать Минкомсвязь, будем говорить откровенно — министерство этот момент упустило, а теперь наверстывает, порой выдавая неоднозначные решения.

Может сложиться обманчивое впечатление, что Фонд занимается только РОИ. На самом деле мы работаем над всем спектром проблем, связанных с электронной демократией и вообще с влиянием ИКТ на общественную жизнь. Это и оценка работы чиновников, и госзакупки, и конструктор сайтов для муниципалитетов и другие проекты, которые, как мы надеемся, помогут гражданам лучше ориентироваться в управлении своей страной.

«Ваши прогнозы на 2013 год. Какие события и какие тенденции на ваш взгляд будут оказывать на развитие рунета решающее значение?»,


— Максим Макаренков

Илья Массух:
Ну что тут сказать.

После того, как прошли Веб Выборы, Рунет окончательно стал центральным местом развития гражданского общества в России. И тут наметились несколько очень важных тенденций: он начал привлекать как тех, кто раньше сторонился интернета, как ярых демократов, так и самых «зажатых» чиновников. На подходе Российская общественная инициатива, развиваются проекты электронной демократии. Поэтому бурное распространение и расширение использования интернета в 2013 году будет продолжаться и нагло отвоевывать территорию у офлайна, однозначно.

Бывшего профессионала из IBM Илью Массуха повысили в Минкомсвязи

Виктор Ильин

Вчера на политическом олимпе России засверкала еще одна звезда. Звезда эта, правда, зажглась еще несколько лет назад, на которые и пришлись основные годы сколоченных состояний и освоенных миллиардов, веселое время, одним словом. Вчера стало известно, что седьмым заместителем Министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации стал Илья Иссович Массух. Два года он занимал пост советника министра Щеголева, а вот теперь, как в той самой песне про Африку Высоцкого, "и до замминистра дорос".

В прессе, в блогах сразу замелькало - "Щеголев нашел себе еще одного профессионала", "у министра связи может быть только 6 заместителей" и т.д. Я бы сказал, не там копаете. Пару слов об итогах работы Массуха по созданию «Электронного правительства» и развития отрасли в целом. Министр Щеголев совсем уж заигрался в аппаратные игры и, наверно, не успевает поинтересоваться у своих многочисленных заместителей, что отрасль, которой он руководит уже более 2 лет, находится в кризисе! А вотчина Массуха - «Электронное правительство» (а на самом деле его отсутствие) - постоянно подвергается критике со стороны президента.

Но теперь необходимо пару слов уделить бурной биографии нового замминистра. До прихода в Минкомсвязи Илья Массух работал в российском представительстве американской компании IBM. И вот тут полный провал. Ни на официальном сайте IBM, ни в Интернете нет никакой информации, чем занимался в IBM господин Массух.

Итак, практически абсолютный информационный вакуум. Притом что сам Массух очень любит собственный PR. Взять хотя бы запуск портала госуслуг - цитируемость Массуха в СМИ наравне с Щеголевым. Забиваем сочетание «Массух IBM» - нет результатов. Это весьма удивительный факт - потому, что даже менеджеры и специалисты среднего звена, работающие в офисе такой крупной западной компании, как IBM, постоянно на виду, участвуя в различных конференциях и круглых столах.

Возникает мысль, а не проводили ли зачистку Интернета по этой персоне. До поры до времени, отбрасывая эти мысли, вчера наткнулся на неопровержимые доказательства, которые раскрыли также кое-какие подводные камни в работе Массуха в IBM. Вчера на профессиональном портале Cnews появилась новость «Новым замом министра Щеголева стал Илья Массух». Новость не оставила следа, так как в целом была просто новостью без особых подробностей. Но далее, в ходе поиска на яндексе других сообщений по этой теме натыкаюсь на девятую ссылку на Cnews - «Известно, что ранее в российском отделении IBM Массух занимался проектом с Пенсионных фондом». Вот, что зачищали! Не будем сейчас останавливаться на том, что журналисты, редакторы или кто другой на портале удалил неугодную информацию. Однако теперь становится понятно, каким способом был достигнут этот информационный вакуум. Остается радоваться, что остался Яндекс, где поистине «найдется всё». Вчерашний ночной поиск по запросу «Массух IBM» дал следующее:

Так чего так боится Массух, зачищая рунет от своего ibm-овского прошлого?

Все помнят обыски, которые прошли в 2006 в московском офисе IBM . Они были связаны с расследуемым делом о масштабных поставках компьютерной техники и программного обеспечения в Пенсионный фонд РФ в 2004 - 2005 гг. Кроме того, обыски были проведены по месту жительства высокопоставленных сотрудников компании IBM. Если получить доступ к материалам УБЭПа, то там наверняка отыскались бы материалы выемки по Массуху. Но чего нет, того нет. Оснащение Фонда являлось на тот момент образцовым проектом американской компании, которая сотрудничала с Фондом много лет. Данный проект IBM демонстрировал своим партнерам и зарубежному менеджменту как показательный. Однако каким путем была достигнута такая показательность? По версии следствия, руководство ПФР по завышенным ценам заключило с IT-компаниями несколько соглашений на поставку персональных компьютеров и другого электронного оборудования. Милиционеры справедливо посчитали, что поставщики продавали оборудование Пенсионному фонду по заведомо завышенным ценам, рассчитывая на откаты. Сравнение цен для поставщиков и для Пенсионного фонда позволило следствию выявить, что цены были завышены. По делу Пенсионного фонда «присели» многие. А кто-то успел соскочить.

Ни для кого не секрет, что, "откаты" на отечественном IT-рынке составляют от 10% до 50% от стоимости контракта. Возьмем только один контракт, а их было много. В ноябре 2005 года Пенсионный фонд купил 547 серверов IBM iSeries 400 за 643 млн руб. Не будем говорить, о 50%-ных откатах, хотя такая сумма тоже реальна. 10% - это больше 60 млн рублей, которые оседают в карманах «кураторов». А за что Массух отвечал в IBM, знают многие участники рынка. Если доля "куратора" составляла даже совсем реальные 5%, то это более 30 млн государственных денег только за один контракт. А сколько их было? Не мудрено, что Интернет с такой легкостью «зачищается». И еще один факт, в 2004-2005 гг. шли основные поставки, в конце 2006 г. разразился скандал, в начале 2007 г. Массух увольняется из IBM, в 2008 г. он становится советником Щеголева. Говорят, что он Илья Иссович не то по какой-то линии приходится даже родственником Игорю Щеголеву. С корабля на бал, по другому и не скажешь. Жаль только, что новое «кормление» Массуха принесет только новые убытки государству.